"В.Солоухин. Двадцать пять на двадцать пять и другие рассказы (Собрание сочинений в 4 томах, том 2)" - читать интересную книгу автора

сказать, в дом престарелых, там уже все будет по расписанию. Завтрак по
расписанию. Обед по расписанию. Мне Дмитрий Кузьмич тогда говорил: иди,
Паша, к нам в колхоз...
- Что же, ты решительно отказываешься от дома престарелых?
- Я ему говорю: я человек трудящийся. Ты мне скажи, что сделать, и
назначь цифру. Может, я раньше других выйду, может, позже. Как это так без
цифры. Не полагается. А если по расписанию на обед ходить, как сказать, по
сигналу, то мы не согласны... А у вас все па-харошему, па-доброму. На
будущий год, наверно, опять приедете?
- Приедем, если живы будем. Так, значит, не ездить мне насчет дома
престарелых?
- А я опять приду к вам, погляжу. Все па-доброму, па-харошему.

1975

ТРОСТЬ

Было время, когда Алексей, повинуясь какому-то внутреннему капризу,
очередному влечению, накатившему на него, носил трости.
Было время, когда все мужчины ходили с тростями, но люди, родившиеся
чуть позже, начиная с двадцатых годов, этого, конечно, не помнят. Читают об
этом, видят на старых фотографиях, в кинофильмах, воспроизводящих старые
времена. Они знаю из книг, что Бальзак "...заказывает трость, толстую, как
дубина, усеивает ее бирюзой и распространяет о ней самые нелепые слухи:
например, что в набалдашник ее вделан портрет великосветской дамы, его
возлюбленной, изображенной в костюме Евы. Когда он с этой палицей Геркулеса,
которая влетела ему в семьсот франков, входит в ложу в Итальянской опере,
вся публика смотрит на него как зачарованная, а мадам де Жирарден
вдохновляется идеей создать роман под названием "Трость господина Бальзака".
Они знают из многочисленных свидетельств, что Пушкин носит
десятифунтовую трость (четыре килограмма) для того, чтобы развивать крепость
в правой руке. Эта крепость ему нужна была для меткой стрельбы из пистолета.
По другим свидетельствам, трость Пушкина весила двадцать фунтов.
Они помнят из прекрасного романа трость с набалдашником в виде головы
черного пуделя, которую изящно носит (часто под мышкой) явившийся на
Патриарших прудах великий мессир.
Но не только оригиналы, вот именно все в прошлые времена носили трости,
исключая военных, разумеется, да рабочий, мастеровой люд. Но и то можно
представить, как заводской мастер, машинист паровоза, столяр-краснодеревщик,
тульский оружейник или московский чеканщик по серебру, кончив работу и
переодевшись, выходит на улицу с тростью. Это было так же естественно, как
то, что мы все по мере возможности носим галстуки.
Был обычай, были, значит, и трости, сейчас трудно и вообразить все их
разнообразие, всю их разнообразную красоту. Из черного и розового дерева, с
набалдашниками из слоновой кости, из серебра, из серебра с эмалью, из
хрусталя, из янтаря, из кораллов, из малахита, из яшмы... Набалдашники в
виде собачьих голов, женских торсов, шаров, змей, набалдашники прямые и
загнутые клюшками, набалдашники с монограммами, вензелями, художественной
резьбой, на любой вкус и за любую цену. Трости были обыкновенны,
бесчисленны, но не стандартны и колебались в своем разнообразии от дешевых