"В.Солоухин. Двадцать пять на двадцать пять и другие рассказы (Собрание сочинений в 4 томах, том 2)" - читать интересную книгу автора

собеседница за потягиванием из рюмочки "винца", то есть той дряни, которая
иногда появляется в магазинах под названием то вермута, то хереса, то
портвейна. Впрочем, тетя Поля не пренебрегала и белым винцом, в отличие от
своей компаньонки, не подымавшейся выше тридцатиградусной перцовки.
- Перцовочка очень хороша, очень пользительна, потому что в ней -
вещества. Согревают внутренности. Вот ей-богу. А тетя Поля ругается: что,
говорит, ты, Паша, опять этот вермут или херес принесла. Принесла бы ты,
Паша, беленькой. А оно, беленькое-то, крепкое, сразу в голову ударяет. А в
перцовочке - вещества.
Умерла тетя Поля, и лишилась Паша своей главной подруги и компаньонки.
Умерла и тетя Агаша. Ну вот, наконец-то исполнилась, казалось бы, Пашина
мечта о своем домике. Осталась она в Агашиной избуше одна. Но, во-первых, по
завещанию все имущество тети Агаши отошло соседям Тореевым, которые за это
обязаны были взять на себя хлопоты по похоронам тети Агаши, что и было
исполнено. Тореевым избушка не нужна, разве что на дрова. По всей
вероятности, они позволят дожить Паше в этой избушке до конца дней. Но опять
и снова - позволят. То есть опять не совсем свое, спокойное, но висящее на
волоске и готовое уплыть из рук. Во-вторых, избушка эта досталась Паше в
таком состоянии, что каждое утро олепинцы, тот же сосед Тореев, могут найти
Пашу на печке, придавленной потолком и крышей, потому что на чем там все
держится - известно одному богу. Приходила как будто комиссия от колхоза,
осмотрела избушку и заключила, что для жизни она непригодна. Но можно понять
и колхоз: в самом деле, не строить же для Паши новый дом, как если бы для
колхозного бригадира или для нового председателя.
Есть один очень хороший выход и для Паши, и для колхоза. Я однажды
завел с Пашей разговор об этом.
- Говорят, избушка у тебя совсем падает?
- А перцовочка, она полезна для старого человека, потому - в ней
вещества. Бывало, мы с тетей Полей...
- Я говорю, избушка плоха у тебя.
- А Степанида Ивановна ни-ни. Совсем не любила винцо. И меня ругала.
- Я говорю, избушка-то...
- Ну и что?
- Плоха, говорят.
- Скоро упадет. Придавит меня на печке. Вот ей-богу.
- Хочешь, я поговорю в области, и тебя сразу возьмут в дом престарелых.
Будешь на всем готовом. Тепло, чисто.
- Ну?
- Что ну? Давай согласие, я поеду в область.
- А пенсия?
- На всем готовом там будешь. Зачем же пенсия?
- А как же? Мне, можно сказать, государство навстречу пошло. Ты,
говорит, Паша, трудилась, получай свою цифру. А если я в магазин захочу
сходить? Бывает, селедочки привезут. Или вон колбасу давали. Вот ей-богу.
Захочется посолиться селедочкой, и пойду в магазин. Белое винцо очень
крепкое, сразу в голову ударяет, а если красное или перцовочка...
- В общем, ты подумай.
- Иван Митрич тоже не любил винцо. А тетя Агаша любила. Бывало,
говорит: Паша, ты пенсию сегодня получила. Сходила бы, принесла
четвертиночку. Я схожу, мы и выпьем. Огурчиком соленым закусим. А если, как