"В.Солоухин. Двадцать пять на двадцать пять и другие рассказы (Собрание сочинений в 4 томах, том 2)" - читать интересную книгу автора

Поскольку все уж было условлено, Любовь Владимировна нарочито как бы не
обращала на него внимания. Она старалась смотреть на других, улыбалась
другим, шутила с другими. Но и самый мимолетный ее взгляд успевал сказать
ему: "Ты же знаешь, скоро они уйдут. Им, а не тебе уходить на ноябрьский
холод".
И действительно, как-то все сразу, дружно поднялись, начали собираться.
- Проводим их, - шепнула Алексею хозяйка, которая словно еще расцвела
за этот вечер и стала необыкновенно хороша. "Господи, - думал он, - неужели
все так и будет? И очень скоро..."
Шумной ватагой они прошли по пустынным улицам, по Охтинскому мосту
через Неву, ибо на том берегу удобнее было сесть в троллейбус. О такси в
такую ночь нельзя было и помышлять.
С Алексеем никто даже и не прощался, думали, наверно, что и он сядет в
троллейбус. А когда дверцы закрылись и троллейбус пошел, поздно уж было им
соображать: как же это так вышло, что он остался один с хозяйкой? Но, в
конце концов, надо же было кому-нибудь и проводить ее обратно домой, не в
одиночестве же идти ей в первом часу через широченную, продуваемую во всех
направлениях Неву?
Она взяла Алексея под левую руку, а правой он играл своей старинной,
своей антикварной тростью с резным костяным набалдашником в виде орлиной
лапы, сжимающей в когтях костяной шар. Он играл тростью теми классическими
щеголеватыми движениями, какими играли тростью миллионы мужчин на протяжении
веков: вскинуть ее вверх острым концом, опустить на землю, а когда она
отстанет на один шаг, опять вскинуть вверх.
Так, наверно, они и дошли бы до тепла, если бы не этот проклятый ветер.
Женщина решила взять спутника под руку с другой стороны, чтобы немного
загородиться им от ветра, и, значит, трость ему пришлось перехватить в левую
руку. Он так и сделал, и теперь только Любовь Владимировна заметила его
трость.
- Что это у тебя? Ты что, хромаешь?
- Да нет. Просто трость.
- Пижонство?
- Красивый мужской предмет. Носили же на протяжении веков...
- Наверно, и дорогая?
- Не то чтобы... Но конечно. Черное дерево, слоновая кость, работа...
- Выбрось ее в Неву.
Через два шага женщина остановилась, видя, что мужчина никак не
отозвался на ее приказание, и повторила внятно, четко и громко:
- Выбрось ее в Неву!
- Что за фантазия, право...
- Мы не сдвинемся с этого места, пока ты не бросишь ее в Неву. Вернее,
мы пойдем в разные стороны - я домой, а вы на троллейбус.
- Это каприз, любезная Любовь Владимировна.
- Хорошо, пусть каприз. Женщина имеет право на каприз. Неужели три дня,
которые тебя ждут, не стоят маленького каприза? В конце концов, я ведь не
требую, чтобы ты сам прыгнул в Неву.
Они действительно остановились посередине моста, и мужчина понял, что
ему дано всего лишь несколько секунд на решение. Эти секунды прошли, и он
опять было попробовал идти. Не тут-то было!
Нет, нет. Если не сделаешь, только в разные стороны. Боже мой, где