"В.Солоухин. Смех за левым плечом" - читать интересную книгу автора

пульсация жизни тотчас прекратилась. Хотя долго еще стояли длинный навес для
хранения кирпича и конусовидная, колпаковидная крыша над обжигной печью. Все
это отошло колхозу, но ни одного кирпича уже произведено не было. Оставшийся
кирпич лежал под навесом, и странно, что вовсе не продавался. Наверное,
никто в то время не думал о том, чтобы построить что-нибудь такое из
кирпича. Ведь кран завернулся не только для кирпичного ли, воскобойного ли
заводика, но для полнокровной, пульсирующей живой жизни вообще.
Но все же с годами кирпич под навесом стал потихоньку убывать (на
ремонт печей, надо думать), пока не остались одни обломки, щебень, кирпичное
крошево.
Исчезла ветла над прудиком, пересох окончательно и сам прудик.
Расточились как-то сами собой деревянные строения. Все тут словно таяло,
растворялось в синеве деревенского воздуха. В конце концов все растаяло и
растворилось до такой степени, что не осталось ни гнилой дранки, ни ржавого
гвоздя, ни кирпичного обломка. Только яма, где была обжигная печь, да общая
пространная выемка в земле (но все это уже в зелени мелкой и плотной травки)
обозначают до сих пор место, где умелые руки Ондрея Иваныча лепили крепкий и
звонкий, десятифунтовый российский кирпич, ради возведения церквей и
колоколен, кладбищенских оград и амбаров, крестьянских домов и часовенок,
фундаментов под деревянные избы и русских печей.
Но было у времени, проглотившего дедовский кирпичный завод, две
отрыжки.
Однажды, приехав домой на студенческие каникулы, я застал своего отца
Алексея Алексеевича, пожилого, выходящего уж из возраста колхозника, за
странным занятием. Разложив по всему столу, он разглядывал многочисленные
чертежи-синьки. Картина показалась мне весьма забавной. Я, окончивший в свое
время механический техникум, знал, что такое чертеж и что значит "читать
чертеж". Я понимал, что отец читать чертежи не умеет, как я не умею, скажем,
читать арабскую вязь.
Загадка быстро разъяснилась. В то время по всей стране поднималась
(вернее сказать, спустилась на всю страну) кампания по строительству
агрогородов. Вздорная идея, которой на некоторое время Хрущев сумел увлечь
Сталина. Возникла потребность в кирпиче. В колхозы были разосланы типовые
проекты маленьких, оперативных кирпичных заводов.
В нашем колхозе вспомнили вдруг, что Алексей Алексеевич должен знать
хоть что-нибудь про кирпичное дело. Ему поручили возглавить строительство
нового завода.
Не знаю, что вычитал отец в чертежах, наяву же появились (только не на
прежнем месте, а в одном глинистом овраге) точно такие же два навеса, какие
стояли и раньше. Не думаю, чтобы они перешли на местность с чертежей, скорее
всего из памяти Алексея Алексеевича.
До строительства печи дело не дошло, а тем более до самого кирпича.
Идея агрогородов была забракована и отменена. Навесы, как и в первом случае,
некоторое время разнообразили пейзаж, но постепенно исчезли, так же
бесследно, как и их предшественники, с той лишь разницей, что простояли на
земле вхолостую. Из-под их сухой и прохладной сени не вышло в свет ни одного
кирпича.
Второй всплеск произошел совсем уж недавно. Каким-то образом где-то
наверху стало известно, что Алепино стоит на прекрасной глине. Тотчас
приехала в село бурильная установка, и геологи-разведчики стали то тут, то