"В.Солоухин. Смех за левым плечом" - читать интересную книгу автора

тамбовским, владимирским и вообще по всем деревням арестовывали людей и
пугали их до тех пор, пока они не признавались, где спрятано золотишко.
Признавшихся иногда отпускали. Но Григорий Иванович, конечно, не признался,
не тот был мужик.
Пелагея Николаевна жила еще несколько лет после того, как ушел по
повестке и не вернулся Григорий Иванович, и жила она уже в одиночестве.
Единственный наследник, Михаил Григорьевич, уехал и жил где-то в шахтерском
поселке. Его можно понять: легко ли глядеть на постепенное оскудение и
разорение родного дома, хозяйства и вообще родных мест. Осиротевший дом
продавался, перепродавался, и в конце концов поселился в нем местный дурачок
Вася-святой, личность никчемная. Бывало, Григорий Иванович и к крыльцу не
подпустил бы Васю-святого. Я думаю, что если бы воскрес Григорий Иванович и
узнал бы, что в его доме живет теперь Вася-святой, то тотчас же и умер бы
второй раз.
Сейчас на месте крепкого крестьянского гнезда - гнилушки, кое-как
сохраняющие внешнее обличье дома, да еще крапива вокруг. О саде с пасекой
говорить не приходится. Но так как расточается постепенно и вся остальная
деревня Брод, то гнилушки и крапива не производят особенно удручающего
впечатления. По всему Броду теперь крапива с гнилушками. Напротив, резал бы
глаз, выделялся бы теперь крепкий и красивый крестьянский дом. Он не
вписывался бы в крапиву и в ямы на месте бывших домов. Теперь же - полная
гармония и единство тона: крапива, ямы на месте домов, заброшенные, дичающие
сады. Скоро заровняют и запашут самое место, где стояла деревня Брод, как
запахивают теперь сотни и тысячи таких вот маленьких деревенек. Потомок,
глядя на ровное поле, и знать не будет, что здесь когда-то кипела жизнь,
пелись песни, гулялись праздники, красовались наличники, орали петухи, цвели
яблони и вишни, скрипели телеги, вертелись мельницы. Он будет глядеть на
ровную пашню, как мы глядим на ровные волны океана, на месте которых,
предположительно, процветала сказочная страна Атлантида...

9

В первоначальных земных впечатлениях мне повезло. Возник бы где-нибудь
рядом с дымящими заводскими трубами, где окраина города, гремящие поезда,
промасленная земля, покрытые копотью древесные листья и дощатые будочки над
выгребными ямами. И тогда... И тогда было бы детство и нашлись бы золотые
крупицы в нем, даже если - пьяные окраинные кабаки и голодные беспризорные
собаки, матерщина и семейные скандалы, драки и уголовщина... Меня встретило
на земле мирное и тихое созидание.
Посадить в землю зернышко и вырастить из него что-нибудь: ржаной колос,
метелку овса, разветвленный стебель льна с голубыми цветочками... да хотя бы
и жирную туповатую свеклу - это прекрасно уж само по себе, Кроме того, это
связано с постоянным ощущением погоды, с постоянным контактом с землей, с
природой. Ожиданье дождя и радость оттого, что дождь наконец пошел; ожиданье
вёдра и радость оттого, что оно наступило: капели, заморозки, движение туч,
оттенки вечерней зари, поведение животных и трав, пауков и лягушек, серого
камня и дыма из трубы; роса на траве и дождевые пузыри на лужах... все это -
не любование природой, не стороннее изучение ее, хотя бы и фенологом, хотя
бы и Пришвиным, но профессия, будни, жизнь.
В современном журнале читаем: "Если человек длительное время находится