"В.Солоухин. Рассказы разных лет" - читать интересную книгу автора

он - начальник бригады, которому ломать поручено.
Пока все это промелькнуло у меня в голове, Петр Петрович продвинулся в
своем рассказе, и вот мы уж на первом собрании в школе в два часа дня.
- Да... Собрали мы мужиков к двум часам, начали проводить агитацию. Я
молодой. Меня держали на подхвате. Василий Кузьмич взял главную тяжесть на
себя. Вот хоть мы теперь и говорим: ОГПУ - и сразу определенные
воспоминания, а я, когда вспоминаю, вижу, что Василий Кузьмич был очень
хороший, душевный человек.
В этом месте я первый раз перебил рассказчика. Никак не мог
успокоиться, чтобы слушать дальше и точно так же вникать, как до сих пор.
- Петр Петрович, вы сказали, что в молодости все хорошо запоминается.
Как вы думаете теперь, когда за вашими плечами такая большая и богатая
жизнь, как вы думаете, что означала тогда усмешка Василия Кузьмича, о
которой вы только что рассказали. Ведь запомнили же вы эту микроскопическую
деталь. Ну, я понимаю, если бы покушение из обреза, если бы напали волки,
если бы пожар. А то и всего-то одна усмешка. А вот запомнилось. Мне было бы
очень интересно ваше мнение на этот счет. Крестьянин говорит о будущей
сходке, где-нибудь в удобном месте под липой или березой, о том, что нужно
заменить мирского быка Гамлета. Начальник усмехается. Как вы мыслите -
почему?
- Как же не усмехнуться? Если, к примеру, хозяин дома собирается через
месяц красить полы, а доподлинно известно, что завтра его дом сгорит.
- Петр Петрович, разве в этих случаях смеются? Нужно предупредить. Да
нет, нужно принять совместные меры, чтобы дом не загорелся...
- Положим, с пожаром неудачное сравнение: это я для наглядности. В том
смысле, что все решительно перевернется. Да нет, вы не подумайте, - вдруг
разгадал мой вопрос Петр Петрович, - мы... вот я, например, мы ведь хорошего
желали. Мы от чистого сердца.
- Извините, что я перебил. Мы дошли до того, что Василий Кузьмич был
замечательным и душевным человеком.
- Да... Вот и Василий Кузьмич. После собрания придем усталые, злые,
махорочным дымом надышались. А он сейчас - анекдотец, шуточку, по плечу
похлопает, какой-нибудь случай из гражданской войны расскажет, а то про
дочку начнет говорить. Даже засветится весь, покраснеет, словно девица.
Смотришь, и мы с товарищем рабочим головы подняли. И к хозяевам, где
ночевали, тоже все мягко, вежливо.
Да... Ну, а если на собрании кому строг показался, так ведь - дело.
Оно, дело, своего требует, хоть ты золотой, хоть ты сахарный. Да... Собрали
мы народ в школу к двум часам, начали агитировать. Василий Кузьмич первым
речь держал. Потом рабочий товарищ Карпов. Потом мне предоставили. Да... Ну
и я, как полагается. Потом - какие будут вопросы. Должен вам сказать, что
моя автобиография началась с больших трудностей. Знаете, как иногда обучают
плавать: кинут в воду - плыви. Самый правильный способ.
- Какие же задавали вопросы?
- Да... Ну, первым делом тянутся уточнить: добровольное дело или все
равно не минуешь. А как им растолковать, что оно называется добровольным,
однако у нас строгое указание - из деревни не уезжать, пока не организуем
колхоза.
- Я относительно методов и сроков. Вы, наверно, знаете, что еще до
революции хотели переделать сельское хозяйство России, перевести его, так