"В.Солоухин. Рассказы разных лет" - читать интересную книгу автора

такая фотография не была бы нарушением правды жизни. Художник-живописец
может придумать картину и написать ее, почему же художник-фотограф своими
средствами не может воплотить на бумаге то, что он, да, придумал заранее?
По-моему, здесь, как и в литературе, можно сочинить сюжет рассказа, а
можно подсмотреть его в жизни и обработать, поправить. У той же Санько есть,
можно сказать, знаменитая фотография. Она несколько раз репродуцировалась и
обошла многие выставки. В конце войны Санько увидела девушку в лодке, в
военной форме, собирающую в реке белые лилии. Девушка была красива, и
гимнастерка ей шла, и пилотка ей шла. Этот кадр Санько увидела в жизни, а не
сочинила. Санько рассказывает:
- Я вижу, что сейчас получится фотография, но и чувствую, что кадру
чего-то не хватает. Смотрю, а у моей Светланы юбка находит на сапоги. Ерунда
какая-то. Ну, я и попросила ее поднять немного юбочку, чтобы коленочки
показать. А коленочки у нее красивые, и ножки в сапогах стройные...
Так что же, нарушена правда жизни?
Особенную роль для выразительности играет освещение. Прямой свет,
верхний свет, боковой... Изменяясь, освещение изменяет и всю картину. Одно
дело, когда просто дерево, другое дело - дерево, отбрасывающее длинную тень.
Ну, дерево - ладно: будь терпелив, ходи к нему в разное время и в конце
концов поймаешь нужное освещение. А если под этим деревом ты хочешь
сфотографировать старика? И обязательно на закате? Предосудительно ли
позвать его в нужный час и усадить, как тебе нужно для твоего фотоэтюда?
Мои поездки в очерковые командировки были двух видов. В первые,
продолжительные и обстоятельные, путешествия мы отправлялись сразу вдвоем с
фотокорреспондентом. Из такой поездки мы привозили не только мой
литературный очерк, снабженный тремя-четырьмя фотографиями, но и фотоочерк,
где главным автором с большим количеством фотографий выступал уже фотограф,
а я лишь писал текст к этому фотоочерку. Но иногда надо было сделать
короткую поездку в одно только место и написать один только очерк о чем-то
(или о ком-то) конкретном. В таких случаях я выезжал на место сначала один,
осматривался, собирал материал, и если видел, что очерк получится, то
посылал телеграмму в редакцию, вызывал фотографа. Я уже знал в это время,
что ему нужно снять.
И вот однажды (меня послали тогда в Воронежскую область написать о
большом колхозном пруде, где разводят карпов) я решил не вызывать
фотокорреспондента, а попробовать свои собственные силы. Как раз перед этим
друзья в складчину подарили мне ко дню рождения фотоаппарат. Это был наш
простенький "Зоркий".
Основные сведения о фотографии у меня, как знаем, уже были. Погода
стояла июльская, жаркая, вечера теплые, тихие, запас времени был большой. С
очерком мне все уже было ясно, и вот, как сказал один поэт: "Я к творчеству
бесстрашно приступил". [Леонид Мартынов. "Подсолнух".]
Никакой дополнительной оптики у меня, разумеется, не было. Но
светофильтры, как помню, были. Сначала я сделал для заголовка пейзажный
снимок: общий вид пруда. Правило было мне хорошо известно: дублируй!
Дублируй, меняя диафрагму, дублируй, меняя выдержку, дублируй, видоизменяя
сам кадр. Из десятков кадров что-нибудь можно потом выбрать.
Конечно, я не просто снимал пруд: наставил и щелкнул. Я сделал, чтобы
справа в кадре был высокий тростник, а слева тростник пониже. На втором
плане из зеркала воды красиво торчали еще три тростинки. По воде чтобы