"В.Солоухин. Рассказы разных лет" - читать интересную книгу автора

будет любоваться этой карточкой, как мы сейчас любуемся живым листом. Для
того чтобы этот лопух получился со всей его фактурой, с ощущением его
сочности, силы, прохладности его поверхности и шершавости ее, для этого надо
быть мастером.
Александр Александрович Коваленков, поэт и педагог, натура увлекающаяся
и одинокая, в последние годы своей жизни стал заниматься фотографией. У
него, поэта, было несомненно индивидуальное, свое виденье мира, кроме того,
он пытался создавать искусственные этюды. Он клал на лесную землю, где
травинки и хвоинки, золотое кольцо, около которого начинали суетиться
крупные коричневые муравьи. В своем воображении, особым своим зрением
Александр Александрович эту картину увеличивал до кадра. Получалась
действительно занятная картина, и он ее снимал.
Я же потом видел на фотографии большой участок земли, где в середине
фотографии едва-едва можно было разглядеть маленькое черненькое колечко, а
около него (по догадке) можно было (увидеть еще более крохотных
муравейчиков: невнятные черные черточки. Никакого впечатления фотография эта
не производила.
Александр Александрович умел видеть, воображать, придумывать (без этого
искусства тоже не бывает), но он не умел снимать. Он не знал, что нужно
взять телеобъектив, "притянуть" объект изображения, чтобы он один занимал
весь кадр, что надо далее осветить так (или дождаться освещения, или выбрать
для съемки такое место, которое уже освещено нужным образом), чтобы золото
кольца по фактуре было именно плотным металлическим золотом, а кожица
муравьев живой лоснящейся кожицей. Можно допустить, что Александр
Александрович стремился к естественности, отвергая, как мы ее называем,
режиссуру и технику. Но вот парадокс: прибегнув к искусственным приемам, он
и добился бы как раз естественности изображения. В этом вся загадка
искусства.
...Фотографировать я тогда не научился, не успел, но вкус к фотографии
у меня остался. Между прочим, именно поэтому я не брал в руки фотоаппарата.
Уж снимать, так снимать как следует. А щелкать направо-налево, как это
делают миллионы туристов, а потом рассматривать снимки с замельченными
лицами и фигурками, без всякого представления о кадре, без малейшего
представления о свете и тени, без заботы о первом, втором и третьем плане -
это не только любительство, но невежество и профанация. То есть можно,
конечно, пользоваться фотоаппаратом, чтобы запечатлевать направо-налево для
собственной памяти все, что видишь, но, поняв фотографию как вид искусства
(кстати сказать, самый молодой и современный вид искусства, еще и муза не
названа по имени), уже не захочется просто щелкать направо и налево.
Но я не пропускал фотовыставок. (Все же на каждой, даже тематической
фотовыставке можно обнаружить две-три по-настоящему художественные
фотографии.) Любил листать фотоальбомы, издающиеся в разных странах.
Ежегодники: "Фото Венгрии", "Фото Чехословакии", польские альбомы, журнал
"Советское фото", радовался каждой хорошей фотографии. Так, например, из
глубин вятской земли, из деревни Спасо-Талица однажды я получил целую пачку
фотографий от неизвестного мне тогда Ивана Александровича Крысова. Это были
преимущественно пейзажи, исполненные, что называется, добротно, на хорошем
техническом уровне и с любовью к природе. Но все же чего-то им не хватало до
того, чтобы поразить, удивить и восхитить. И вот среди них попался один
натюрморт...