"В.Солоухин. Рассказы разных лет" - читать интересную книгу автора

Разве что ваше появление.
- А вы что, русская?
- Как слышите.
Дальнейший разговор продолжить было нельзя: начали бы оглядываться, а
то и шикать кинозрители, но и всмотреться в фильм, дисциплинировать себя
после бара не удавалось. У Иордана, как видно, было такое же состояние, он
дотронулся до руки Николая Николаевича, они, сразу поняв друг друга,
поднялись и направились по проторенной дорожке.
Опять на террасу они вышли, когда там никого уже не было. Не было ни
стульев, ни треноги, только одинокое деревце, как всегда, стояло посередине
террасы, растя как бы прямо из каменного пола, сейчас оно бросало яркую
черную тень от луны.
Николай Николаевич вдруг остро пожалел, что не успел разговориться с
давешней соседкой, не успел даже ее как следует разглядеть. Казалось бы -
мало ли что? Ну, появилась русская женщина, ну и что? Но теперь, после столь
продолжительного собеседования с Иорданом Николаю Николаевичу казалось, что
это сам бог послал ему русскую незнакомку, посадил их на соседние стулья, а
он не понял знака, сделанного ему судьбой, и предпочел пиво, хотя бы и
чешское. Внутренняя моторность, возбужденная смесью спиртных напитков, не
пускала Николая Николаевича в его просторные, но пустые апартаменты. Тихая
южная ночь, яркая луна, близость моря, благоуханье роз... Не может быть, что
все это сразу же должно прекратиться. Но с другой стороны, ничего не может и
произойти. Все разошлись и ложатся спать. "Поезд ушел" - как принято теперь
говорить. Не может быть никакого продолжения у этого вечера, разве что
чудо...
Проходя мимо открытых дверей телевизионной, Николай Николаевич увидел,
к своему изумлению, что телевизор там еще работает и что передают поздние
новости. Тут был устроен небольшой зальчик с мягкими глубокими креслами
человек на сорок, специально для того, чтобы смотреть телевизор. Войдя с
лунной террасы в темный и душный зальчик и увидя, что все кресла заняты, что
только в заднем ряду зияет одно пустое место, Николай Николаевич уселся там.
Когда глаза привыкли к темноте зальчика, он решил оглядеться, повернул
голову налево и увидел вблизи, тоже повернувшееся к нему в это мгновение,
лицо, которое ему и хотелось бы больше всего сейчас увидеть. Получилось так,
что они одновременно повернулись друг к другу и посмотрели друг другу в
глаза, и посмотрели не мельком (и скорее отвернуться, уставиться в
телевизор), но дольше на те три-четыре секунды, которые, как потом говорил
Николай Николаевич, и решили все дело.
Совпадение и вправду было странным. Дважды за один вечер он случайно
оказывался соседом этой незнакомой, неизвестно откуда взявшейся здесь
соотечественницы. Подчиняясь неведомой, но как бы заранее заданной
программе, с дерзостью, вовсе ему не присущей, Николай Николаевич легонько
дотронулся до плеча соседки и кивком головы показал на дверь. Она тотчас же
встала, они вышли в прохладное сияние лунного света.
В дальнейшем Николай Николаевич вел себя скромно и даже робко. Они сели
на диван под ореховое дерево и там, в безлюдном саду с резкими черными
тенями от редких деревьев, в разговоре, окончательно познакомились.
Яна - так звали тридцатилетнюю (приблизительно) женщину - приехала из
Минска. Она кандидат наук, кибернетик. Ее пригласила в Болгарию одна семья -
дело в том, что жена в этой семье, Богомила, тоже кибернетик и прожила в