"В.Солоухин. Рассказы разных лет" - читать интересную книгу автора

отнюдь не потому, что не потянул бы на этих постах, но потому, что так уж,
как говорится, расположились звезды. Да еще потому, что не хотел и не
рвался. Но все в той хозяйственной и научной области понимали, что Сергей
Андреевич в этой области едва ли не лучший специалист. Конечно,
министерство, организационная, руководящая работа отрывали от живой
трепещущей плоти и науки и жизни, возможно, и годы брали уже свое, и было
много еще разных причин, в силу которых отец как бы смирился и
довольствовался последние годы заседаниями коллегии министерства,
курированием специального журнала, оппонированием на защитах докторских
диссертаций.
Как раз на такой-то защите с Сергеем Андреевичем и случился удар.
Раньше сказали бы - удар, а теперь и школьник знает, что называется это
инсультом и причин только две: либо лопнул сосудик головного мозга, либо
тромб закупорил сосудик и тем самым участок мозга отключил. Если говорить
точнее, то инсульт произошел не на самой защите диссертации, а позже, во
время банкета. Бывает такой момент, когда и выпили уже, и поели, и
произнесли все речи, и встают из-за стола, чтобы покурить, размяться,
передохнуть. Сергей Андреевич тоже встал вместе со всеми, и тут ударила
снизу в мозг темная волна и покачнулся под ногами и поплыл синтетический,
похожий на зеленый лужок, ковер. Сергею Андреевичу казалось, что вот
приляжет сейчас на этот зеленый фальсифицированный лужок, и ему будет хорошо
тут лежать, на самом же деле все увидели, что уважаемый их коллега упал
плашмя, словно его ударили по ногам, подкосили.
До больницы Сергея Андреевича довезли живым, и была это больница 4-го
управления, и началась реанимация по последнему слову науки и техники.
Трижды (хоть и ненадолго) больной приходил в себя, и трижды совпадало
так, что в эти считанные секунды его просветления оказывалась возле него
дочь Надя, Надежда Сергеевна. В первый раз, вынырнув, всплыв оттуда,
фактически уже из небытия, из тьмы, и поняв, как видно, свое положение, и
поняв, что рядом с ним дочь, его Надежда, больной, не поворачивая головы и
редко шевеля губами и даже потщившись скривить рот в усмешке, сказал:
- Не доспорили... с Виктором...
Должно быть, он сообразил, что дочь не понимает, о чем идет речь, о
каком споре с каким Виктором, и все свои силы, отпущенные ему на это первое
возвращение "оттуда", истратил на разъяснение,
- С Виктором... на банкете... я говорю... а Виктор... - и тут снова он
погрузился в свою темноту. Так Надя и не узнала, о чем они спорили, но ей
было досадно, что те несколько секунд, которые оказались отпущенными ее
отцу, отец истратил на нелепое воспоминание о банкете и о своем споре с
каким-то Виктором.
Второе просветление пришло через два дня. Отец уже не пытался
усмехаться или что-нибудь рассказать, он долго глядел на дочь, а она нарочно
села так, чтобы ему было удобно на нее смотреть, чтобы он глядел на нее без
всяких дополнительных усилий, и вдруг проговорил довольно отчетливо, ясно:
- С матерью не ругайтесь.
Надежда Сергеевна не могла знать, в полном ли мраке пребывал ее отец
эти два дня, или в мозгу его вспыхивали и гасли какие-то блики, виденья,
понятия, подобные сновидениям, или даже цельные мысли. Но вот стало ясно,
что за эти два дня он забыл про свой нелепый спор с Виктором, а вспомнил
более главное и важное, что она, Надя, его дочь, остается жить на земле и