"В.А.Солоухин. Чаша (Эссе)" - читать интересную книгу автора

Она снова начинает говорить осторожно, издалека, стараясь исподволь
внушить мне то или иное чувство, ту или иную мысль о России.
Скажите... Столыпин... Вы слышали о таком государственном деятеле?
Неужели за все свое радение о России, за приятие смерти за Россию он не
заслужил доброго словечка, кроме как реакционер? А вам не приходило в
голову, что он тоже любил Россию?
Почему же? Столыпин был рыцарем без страха и упрека. Это был русский
государственный деятель. Недаром на него было одиннадцать покушений. Он
говорил: "Вам, господа, нужны великие потрясения, а нам нужна великая
Россия". Если бы его реформы успели осуществиться, Россия была бы
недосягаема для других государств.
Софья Михайловна смотрит на меня широко открытыми глазами. Она не верит
своим ушам.
Мы проговорили, захлебываясь, упреждая мысли друг друга, подтверждая
мысли и чувства друг друга, пять или шесть часов, и с этого вечера между
нами возникла крепкая дружба, продолжавшаяся семь лет, до смерти Софьи
Михайловны в 1972 году.
С собой в гостиницу я унес рукопись Софьи Михайловны, ее воспоминания,
и читал непривычное для меня восприятие гражданской войны с той, с
белогвардейской стороны. Подробно было описано, как молодая синеглазая
девушка уходила с Белой гвардией в Грузию, как один раненый молодой офицер
называл ее "мои васильки" и все время просил, чтобы она шла рядом с телегой,
на которой он лежал. (Между прочим, Михаил Булгаков, будучи военным врачом в
Белой гвардии и при погонах, не заболей он тифом во Владикавказе, тоже ушел
бы в эмиграцию именно с этим потоком беженцев. Но к этому мы еще, Бог даст,
вернемся.)
Далее в записках Софьи Михайловны подробно рассказывалось, как они жили
в Грузии, а затем через Батум эмигрировали в Константинополь, а затем в
Югославию. Соня Зёрнова была той юной красавицей, которая от имени эмиграции
на балу преподнесла королю Югославии золотую подкову в бриллиантах и
сапфирах в благодарность за то, что король русскую эмиграцию приютил.
Вообще же Зёрновы, дети доктора Зёрнова, две сестры и два брата, являли
собой образец той русской интеллигенции, образованной, талантливой,
жертвенной, многосторонне развитой, которая, продолжая культурные традиции
XIX века, явила бы миру чудеса просвещенности, искусства, гуманизма, красоты
и духовного богатства.
В доме Зёрновых бывали, восхищались молодостью Станиславский, Качалов,
Хмара, Рахманинов... В одном из писем Станиславского можно прочитать: "Дети
Зёрновы подросли, странная и милая молодежь..."
Есть еще одно письмо Станиславского, которое не могу здесь не выписать.
Оно относится к 1929 году, когда Станиславский оказался в Германии на
лечении. Инициативу переписки проявила опять же Софья Михайловна с ее
неукротимостью служения русской идее.

"Милая Соня,
позвольте мне по старой дружбе с Вашей семьей называть Вас так,
несмотря на то, что Вы превратились теперь во взрослую барышню.
Спасибо Вам за Ваше милое, ласковое письмо, которое я не заслужил.
Вспоминая прошлое, я браню себя за то, что мало отдавал внимания окружавшей
нас тогда молодежи.