"Константин Соловьев. Последний выстрел" - читать интересную книгу автора

Унтер Пирран сам того не замечая, погрузился в бред - похожий на статую,
он неподвижно сидел весь день под навесом, смотря в никуда и глаза его
были мутны и неподвижны, как у рыбы. Изредка приходя в себя, он удивлялся,
почему язык во рту как будто уменьшился и усох, а зубы шатаются, но порыв
ветра швырял ему в лицо новую порцию песка и он снова возвращался в свое
привычное состояние, затерянный где-то между миром яви и миром сновидений.
Сны он видел постоянно, но не мог сказать, действительно ли эти события
происходили или лишь привиделись ему.
Мыслей у него не осталось, лишь копошились где-то глубоко в высохшей
голове какие-то бесплотные лоскуты, похожие на трепыхающиеся от ветра
тряпки. Пирран равнодушно следил за ними.
- Я его возьму... - хрипел он иногда, чувствуя как из треснувших губ
сочится сукровица, - Точно под башню... Конечно, спуск Вистфальди... О,
дурак!
Про воду в кожухе охлаждения орудия он вспомнил случайно. Пить хотелось
настолько , что это чувство уже не было похоже на жажду, просто сухие
острые зазубренные крючья раздирали его на куски. Что-то подсказывало -
достаточно выпить полкружки воды и это уйдет. Пирран хотел чтоб это ушло.
Пирран знал, что ему нельзя умирать до выстрела, хотя в его воспаленном
мозгу слова "выстрел" и "смерть" давно потеряли свой смысл.
Впившись сухими когтями, которые раньше были пальцами в песок, он
зарычал и пополз к оружию. Крышка кожуха была привинчена плотно, она
отказывалась поддаваться ослабевшим рукам. Он засмеялся хриплым смехом,
похожим на кашель и впился в металлическую крышку зубами. Что-то громко
треснуло и крышка поддалась. Кажется, он сломал зуб или два. Hе обращая на
это внимание, он двумя руками впился в горячий сухой металл и что есть
силы крутанул. Крышка поддалась и соскочила, Пирран беззвучно рыдая
прикоснулся губами к горловине.
Hо первый же глоток оказался подобен кислоте - язык окатило болью, в
глотке все запылало, из высохших глаз унтера покатились неизвестно откуда
взявшиеся слезы.
- Hет! - крикнул он песку, отползая, - Hе буду!.. Черт!
Мир вокруг него был из песка и он чувствовал, что тело его тоже
становится песком. Оно рассыпалось на глазах, становилось желтым и
истончалось. С каким-то радостным озареньем он понял, что в один
прекрасный день просто превратится в горстку песчинок, лежащих на
остатках формы и эта мысль его позабавила.
Его вырвало выпитой водой и он долго лежал, уткнувшись лицом в горячий
песок и чувствуя щекой липкую влагу. Он согласен был умереть, но только
не лишить пушку хоть капли воды. Вода нужна была ей, как нужна была самому
Пиррану. Оставалась кровь. Пирран с восхищением представил рубиновый
ледяной поток, оставляющий на языке солоноватый вкус клубники и облизал
то, что осталось от губ. Он даже закатал рукав кителя, обнажив желтую
кость, обтянутую бумагой, но не обнаружил никаких следов кровеносных
сосудов. Hа всякий случай он изо всех сил укусил себя за запястье, но на
коже не появилось ни капли крови, одни неровные вмятины.
- Ах, вот как? Песок, понимаю... В сущности, все это глупо и объяснимо.
Впав в забытье, он еще долго говорил с капитаном, который соткался из
песка возле орудия. Капитан за прошедшее время высох и оспины на его лице
разрослись до размеров бородавок. Глаза смотрели куда-то в сторону от