"С.М.Соловьев. История России с древнейших времен. Том 6" - читать интересную книгу автора

никто не смел бросаться к городу. 23 августа полки заняли назначенные им
места; как вышел царь на луг против города, то велел развернуть свое знамя:
на знамени был нерукотворенный образ, а наверху - крест, который был у
великого князя Димитрия на Дону; когда отслужили молебен, царь подозвал
князя Владимира Андреевича, бояр, воевод, ратных людей своего полка и
говорил им: "Приспело время нашему подвигу! Потщитесь единодушно пострадать
за благочестие, за святые церкви, за православную веру христианскую, за
единородную нашу братию, православных христиан, терпящих долгий плен,
страдающих от этих безбожных казанцев; вспомним слово Христово, что нет
ничего больше, как полагать души за други свои; припадем чистыми сердцами к
создателю нашему Христу, попросим у него избавления бедным христианам, да не
предаст нас в руки врагам нашим. Не пощадите голов своих за благочестие;
если умрем, то не смерть это, а жизнь; если не теперь умрем, то умрем же
после, а от этих безбожных как вперед избавимся? Я с вами сам пришел: лучше
мне здесь умереть, нежели жить и видеть за свои грехи Христа хулимого и
порученных мне от бога христиан, мучимых от безбожных казанцев! Если
милосердый бог милость свою нам пошлет, подаст помощь, то я рад вас жаловать
великим жалованьем; а кому случится до смерти пострадать, рад я жен и детей
их вечно жаловать". Князь Владимир Андреевич отвечал: "Видим тебя, государь,
тверда в истинном законе, за православие себя не щадящего и нас на то
утверждающего, и потому должны мы все единодушно помереть с безбожными этими
агарянами. Дерзай, царь, на дела, за которыми пришел! Да сбудется на тебе
Христово слово: всяк просяй приемлет и толкущему отверзется". Тогда Иоанн,
взглянув на образ Иисусов, сказал громким голосом, чтоб все слышали:
"Владыко! О твоем имени движемся!"
150000 войска со 150 пушками обложили Казань, защищенную только
деревянными стенами, но за этими стенами скрывалось 30000 отборного войска.
23 же числа начались сшибки с осажденными; при этих сшибках, обыкновенно
удачных для русского войска, особенно удивлялись небывалому порядку: бились
только те, которым было приказано; из других полков никто не смел двинуться.
В самом начале осады твердость Иоанна выдержала сильное испытание:
страшная буря сломила шатры, и в том числе царский, на Волге разбило много
судов, много запасов погибло; войско уныло, но не унывал царь: он послал
приказ двинуть новые запасы из Свияжска, из Москвы, объявляя твердое
намерение зимовать под Казанью; ездил днем и ночью кругом города,
рассматривая места, где удобнее делать укрепления. Осадные работы шли
безостановочно: ставили туры, снабжали их пушками; где нельзя было ставить
тур, там ставили тын, так что Казань со всех сторон была окружена русскими
укреплениями: ни в город, ни из города не могла пройти весть. Казанцы
беспрестанно делали вылазки, бились отчаянно с защитниками тур, бились,
схватываясь за руки, но были постоянно втаптываемы в город. От беспрерывной
пальбы по городу гибло в нем много людей; стрельцы и козаки, закопавшись во
рвах перед турами, также не давали казанцам входить на стены, снимали их
оттуда меткими выстрелами. Но скоро внимание осаждающих было развлечено: из
леса на Арское поле высыпал неприятель многочисленными толпами, напал на
русские полки и хотя был отражен с уроном, однако не меньший урон был и на
стороне осаждающих; пленники объявили, что это приходит князь Япанча из
засеки, о которой говорил прежде Камай-мурза. После этого Япанча не давал
покоя русским: явится на самой высокой городской башне большое знамя, и вот
Япанча по этому условному знаку нападает на русских из лесу, а казанцы изо