"С.М.Соловьев. История России с древнейших времен. Том 8" - читать интересную книгу автора

и самодержцем. И великая государыня слез и молений не презрела, сына своего
благословила, да и государь царевич, по благословению и по приказу отца
своего, по повелению матери своей нас пожаловал, на Московском государстве
сел". Вероятно, хотели показать, что, кроме благословения отцовского, Федор
принял престол вследствие единодушного желания и слезного моления народного.
В Москве все присягнули без сопротивления, но состояние умов в жителях
областей было подозрительно, и потому в грамотах, разосланных к воеводам с
приказанием приводить жителей к присяге, было прибавлено: "Берегли бы
накрепко, чтоб у вас всякие люди нам крест целовали и не было бы ни одного
человека, который бы нам креста не целовал". Доносили, что в отдаленных
северных областях разносятся слухи о грамотах Лжедимитрия, в которых он
обещается быть в Москве, "как на дереве станет лист разметываться".
Недеятельность бояр Мстиславского и Шуйского, воевод огромной рати, неуменье
или нежелание их истребить самозванца, вождя дружины малочисленной,
сбродной, заставили новое правительство отозвать обоих князей в Москву и на
их место послать уже показавшего свою верность и мужество Басманова; но
Басманова нельзя было назначить главным воеводою, ибо вследствие
местничества надобно было бы сменить других воевод, которым с Басмановым
быть не приводилось, и потому первым воеводою послали князя
Катырева-Ростовского, а Басманова назначили вторым воеводою большого полка.
Вместе с боярами, князем Ростовским и Басмановым, отправлен был новгородский
митрополит Исидор для приведения войска к присяге царю Федору. Ратные люди
дали присягу, но недолго соблюдали ее. Басманов видел, что с войском, в
котором господствовала шаткость умов и нравственная слабость, ничего сделать
нельзя, что дело Годуновых проиграно окончательно смертию Бориса, в которой
многие видели указание свыше на решение борьбы, притом же за Федора при всех
личных достоинствах его, известных, впрочем, не всем, не было старины, как
за отца его, а это в то время очень много значило; Басманов видел, что
воеводы сколько-нибудь деятельные, способные сообщать деятельность,
одушевление войску, не хотят Годуновых, видел, что противиться общему
расположению умов - значит идти на явную и бесполезную, в его глазах,
гибель, и, не желая пасть жертвою присяги, решился покончить дело. Он
соединился с князьями Голицыными - Василием и Иваном Васильевичами, с
Михайлою Глебовичем Салтыковым и 7 мая объявил войску, что истинный царь
есть Димитрий. Полки без сопротивления провозгласили последнего государем;
только немногие не захотели нарушить присягу Федору и с двумя воеводами,
князьями Ростовским и Телятевским, побежали в Москву.
Князь Иван Васильевич Голицын был послан в Путивль объявить самозванцу
о переходе войска на его сторону. Говорят, что некоторые из приехавших с
Голицыным узнали в новом царе монаха Отрепьева, но уже было поздно объявлять
о подобных открытиях. Лжедимитрий приказал войску идти под Орел и там его
дожидаться, а сам двинулся туда из Путивля 19 мая. К нему на встречу поехали
сперва Салтыков и Басманов, а потом князь Василий Голицын и Шереметев,
который прежде других сказал, что трудно воевать с прирожденным государем.
Прибывши в Орел, Лжедимитрий отпустил войско к Москве с князем Василием
Голицыным, а сам пошел за ним с своею польскою и русскою дружиною. Поляки
говорят, что он не хотел идти вместе с русским войском из недоверчивости и
всегда распоряжался так, чтобы между обоими войсками было не менее мили или
полмили расстояния.
После измены войска гонцы с грамотами от Лжедимитрпя беспрестанно