"С.М.Соловьев. История России с древнейших времен. Том 8" - читать интересную книгу автора

нас, здесь никто не повелевает". Олесницкий отговорился тем,что царь не
прислал к королю особых послов с требованием императорского титула и что
Сигизмунд не может дать ему этот титул без согласия сейма. Димитрий
возражал, что уже сейм кончен и послы отправились с сейма, но что некоторые
поляки не советуют королю давать ему, Димитрию, должного титула. Олесницкий
требовал отпуска и хотел выйти; Димитрий, бывши хорошо знаком с ним в
Польше, звал его к руке, как частного человека и старого приятеля, но посол
отвечал, что не может принять этой чести: "Как вы, - сказал он царю, - знали
меня в Польше усердным своим приятелем и слугою, так теперь пусть король
узнает во мне верного подданного и доброго слугу". Тогда Димитрий сказал
Олесницкому: "Подойди, вельможный пан, как посол"; Олесницкий отвечал:
"Подойду тогда, когда вы согласитесь взять грамоту королевскую", - и
Димитрий согласился взять ее. После этого оба посла подошли к руке царской;
дьяк взял грамоту и, прочитав, отвечал, что цесарь берет ее только для своей
свадьбы, но что после никогда, ни от кого не примет грамоты, в которой не
будет прописано его полного титула. Но этим споры и неудовольствия не
кончились: послы отказались участвовать в брачных пирах Димитрия, потому что
он не хотел посадить их за один стол с собой; в этом случае уступили поляки
благодаря посредничеству Мнишка.
Обнаружилось, что главная цель, для которой после приезда Марины царь
хотел поддержать союз с Польшею, не могла быть достигнута. Нунций Рангони
писал к Димитрию, что хотя он по приказу папы и говорил с королем
Сигизмундом о тайном союзе между Москвою, Польшею и Империей, однако к
заключению этого союза встречаются неодолимые препятствия, в числе которых
первое место занимает народная вражда между немцами и поляками; король может
согласиться на союз с Империею только на том условии, чтоб все имперские
князья на это согласились и дали клятву не оставлять поляков во все
продолжение войны с неверными, но при известном состоянии дел в Германии от
князей нельзя ожидать подобного обязательства. Поэтому папа хотел
ограничиться союзом Москвы с Польшею против одних крымских татар,
истреблением которых оба государства отняли бы у Порты важное пособие и дали
бы императору возможность с большим успехом действовать против нее в
Венгрии. Но война с крымцами была вместе и войною с Турциею, которая не
могла оставить без помощи своих подданных, и если Сигизмунд отговаривался от
войны с турками, то не мог начать и похода на Крым. Послы Олесницкий и
Гонсевский, начавши переговоры с боярами, предложили им вопрос: "Когда и с
какими силами государь их намерен ополчиться против неверных?" Бояре
отвечали: "Наш цесарь намерен воевать с погаными единственно по ревности к
славе божией и святой вере, безо всяких других видов. Если же король поручил
вам только выведать наши мысли, чтоб после самому ничего не делать, то это
будет коварством и обманом". На это послы сказали: "Вам самим известен
порядок переговоров: кто предлагает какое-нибудь важное дело и требует
чего-нибудь от другого, тот сам прежде объявляет свои средства". Тогда бояре
пошли переговорить с цесарем и, возвратившись, объявили, что сам Димитрий
будет скоро говорить с послами в присутствии ближних бояр; но эти переговоры
не могли состояться. Димитрий, по свидетельству летописи, объявил своим
подданным, что ни одной пяди Московской земли не отдаст Литве; что это
объявление не было сделано только для успокоения своих, доказательством
служат условия, предложенные ему польским правительством, и ответы его на
них. Поляки требовали: 1) чтобы Димитрий отдал Польше землю Северскую; 2)