"С.М.Соловьев. История России с древнейших времен. Том 8" - читать интересную книгу автора

заключил вечный союз с Польшею; 3) чтобы позволил иезуитам и прочему
католическому духовенству войти в Московское государство и строить там
церкви; 4) чтобы помог Сигизмунду возвратить шведский престол. На первое
требование Лжедимитрий отвечал: земли Северской не отдам, но дам за нее
деньги; на второе: союза с Польшею и сам чрезвычайно желаю; на третье:
церквей латинских и иезуитов не хочу; на четвертое: для возвращения Швеции
буду помогать деньгами. Чтобы показать на деле расположение свое к союзу с
Польшею, готовность сделать для короля все, что только не влекло за собою
ущерба целости и чести Московского государства, Лжедимитрий еще в 1605 году
послал к Карлу IX шведскому письмо с объявлением о своем воцарении, с
увещанием возвратить похищенный престол Сигизмунду и с угрозою начать войну
в случае отказа.
Но в то время как в Москве происходили брачные торжества и велись
переговоры о великих предприятиях, на юго-восточных границах государства
обнаружилось явление, которое показывало опасное состояние государственного
организма, показывало, что рана раскрылась и дурные соки начали приливать к
ней: при жизни первого самозванца уже явился второй. Самые дальнейшие
козаки, терские, хотели, подобно другим собратиям своим, жить на счет
соседей: сперва думали они идти на реку Куру и грабить турецкие области, а в
случае неудачи предложить услуги свои персидскому шаху Аббасу. Но скоро их
кто-то надоумил, что гораздо выгоднее под знаменами самозванца пустошить
Московское государство и получить такую же честь, какую донцы и черкасы
получили от Лжедимитрия. Триста самых удалых из терских козаков под
начальством атамана Федора Бодырина условились выставить искателя престола и
стали разглашать, что в 1592 году царица Ирина родила сына Петра, которого
Годунов подменил девочкою Феодосиею, скоро после того умершею: выдумка, по
всем вероятностям, московская, а не терская, ибо странно, чтобы
какому-нибудь козаку пришли на ум такие хитрости. Как бы то ни было, двое
молодых козаков, астраханец Димитрий и муромец Илья, признаны были
способными играть роль царевича, но первый отказался, что в Москве он
никогда не бывал, не знает и тамошних дел и царских обычаев; тогда положили
Илье быть царевичем. Илья был побочный сын муромского жителя Ивана Коровина.
По смерти отца и матери его взял нижегородский купец Грозильников в
сидельцы, и сидел он в лавке с яблоками да с горшками. Оставаясь три года в
этой должности, Илья имел случай съездить в Москву, где прожил пять месяцев.
Отойдя от Грозильникова, нанимался он у разных торговых людей в кормовые
козаки и ходил с судами по Волге, Каме и Вятке; в 1603 году он является уже
козаком при войске, ходившем в Тарки, здесь перешел из козаков в стрельцы, а
по возвращении из похода в Терский город вступил в услужение к Григорию
Елагину, у которого и зимовал. Летом 1604 года поехал в Астрахань, где опять
вступил в козаки и отправился на Терек в отряде головы Афанасия Андреева.
Все эти похождения показывают, что Илье не могло быть меньше двадцати лет от
роду, тогда как царевичу Петру не могло быть больше четырнадцати: но такая
несообразность не остановила козаков, они говорили: "Государь нас хотел
пожаловать, да лихи бояре, переводят жалованье бояре, да не дадут
жалованья". Они твердо положили исполнить свое намерение и отвезли Илью к
козачьему атаману Гавриле Пану. Терский воевода, Петр Головин, узнав о
появлении самозванца, послал к козакам с предложением отослать его к нему в
город, но козаки не послушались и спустились на стругах до моря, где
остановились на острову, против устья Терека. Напрасно Головин уговаривал их