"С.М.Соловьев. История России с древнейших времен. Том 8" - читать интересную книгу автора

царем. Виднее всех бояр московских по уму, энергии, знатности рода, по
уменью сохранять родовые предания, быть им верными были два князя - Василий
Шуйский и Василий Голицын: они-то и были главами заговора, они-то и должны
были думать о том, как бы прежде других воспользоваться его успехом. Оба
князя имели сильные стороны, но мог ли Голицын успешно бороться с Шуйским?
Род Шуйских давно уже гораздо больше выдавался вперед, чем род Голицыных,
ибо о Патрикеевых уже забыли; сам Шуйский гораздо больше выдавался вперед,
чем Голицын, особенно в последнее время. Он первый поднялся против
самозванца, был страдальцем за правду для тех, которые были убеждены в
самозванстве бывшего царя; он был на первом месте в заговоре, в его доме
собирались заговорщики, его речам, его увещаниям внимали, за ним шли в
Кремль губить злого еретика; для людей, совершивших дело убийства
Лжедимитриева, кто мог быть лучшим царем, как не вождь их в этом деле? Но
это дело было чисто московское, и далеко не все москвичи его одобряли, а что
скажут советные люди, выборные из городов по всей России? Годунов при
избрании своем имел все причины требовать созвания выборных изо всех городов
Российского царства: он долгое время был хорошим правителем, и это знала вся
земля; дурное о Годунове было преимущественно известно в Москве, хорошее - в
областях; притом за Годунова был патриарх, долженствовавший иметь самое
сильное влияние на выборных. В другом положении находился Шуйский: его
хорошо знали только в Москве, но мало знали в областях, так что для советных
людей, присланных из Галича или Вологды, Шуйский был известен не более чем
Голицын или Воротынский; патриарха не было, ибо Игнатия, как потаковника
Лжедимитриева, тотчас же свергнули, и потому советные люди могли легко
подчиниться влиянию людей, не хотевших Шуйского, людей, не одобрявших его
последнего, самого видного поступка. Вот почему Шуйскому опасно было
дожидаться выборных из городов. "По убиении расстриги, - говорит летописец,
- бояре начали думать, как бы согласиться со всею землею, чтобы приехали из
городов в Москву всякие люди, чтобы выбрать, по совету, государя такого,
который бы всем был люб. Но богу не угодно было нас помиловать по грехам
нашим: чтобы не унялась кровь христианская, немногие люди, по совету князя
Василия Шуйского, умыслили выбрать его в цари".
19 мая, в 6 часов утра, купцы, разнощики, ремесленники толпились на
Красной площади точно так же, как и 17 числа; бояре, чины придворные,
духовенство вышли также на площадь и предложили избрать патриарха, который
должен был стоять во главе временного правления и разослать грамоты для
созвания советных людей из городов: но понятно, как страшно было Шуйскому
избрание патриарха, если бы избрали человека к нему равнодушного, а может
быть, даже и не расположенного. На предложение бояр в толпе закричали, что
царь нужнее патриарха, а царем должен быть князь Василий Иванович Шуйский.
Этому провозглашению толпы, только что ознаменовавшей свою силу истреблением
Лжедимитрия, никто не осмелился противодействовать, и Шуйскйй был не скажем
избран, но выкрикнут царем. Он сделался царем точно так же, следовательно,
как был свергнут, погублен Лжедимитрий, скопом, заговором, не только без
согласия всей земли, но даже без согласия всех жителей Москвы; умеренная,
спокойная, охранительная масса народонаселения не была довольна в обоих
случаях, не сказала своего "да": гибельное предзнаменование для нового царя,
потому что когда усердие клевретов его охладеет, то кто поддержит его? Таким
образом, на московском престоле явился царь партии, но партия противная
существовала: озлобленная неудачею, она не теряла надежд; к ней