"С.М.Соловьев. История России с древнейших времен. Том 8" - читать интересную книгу автора

кем? - неизвестно: никто из областных жителей не был на этом собрании, оно
совершено без ведома земли; советные люди не были отправлены в Москву,
которые, приехав оттуда, могли бы удовлетворить любопытству своих сограждан,
рассказать им дело обстоятельно, разрешить все недоумения. Странность,
темнота события извещаемого необходимо порождали недоумения, сомнения,
недоверчивость, тем более что новый царь сел на престол тайком от земли, с
нарушением формы уже освященной, уже сделавшейся стариною. До сих пор
области верили Москве, признавали каждое слово, приходившее к ним из Москвы,
непреложным, но теперь Москва явно признается, что чародей прельстил ее
омрачением бесовским; необходимо рождался вопрос: не омрачены ли москвитяне
и Шуйским? До сих пор Москва была средоточием, к которому тянули все
области; связью между Москвою и областями было доверие ко власти, в ней
пребывающей; теперь это доверие было нарушено, и связь ослабела, государство
замутилось; вера, раз поколебленная, повела необходимо к суеверию: потеряв
политическую веру в Москву, начали верить всем и всему, особенно когда стали
приезжать в области люди, недовольные переворотом и человеком, его
произведшим, когда они стали рассказывать, что дело было иначе, нежели как
повещено в грамотах Шуйского. Тут-то в самом деле наступило для всего
государства омрачение бесовское, омрачение, произведенное духом лжи,
произведенное делом темным и нечистым, тайком от земли совершенным.
1 июня 1606 года Шуйский венчался на царство: новый царь был маленький
старик лет за 50 с лишком, очень некрасивый, с подслеповатыми глазами,
начитанный, очень умный и очень скупой, любил только тех, которые шептали
ему в уши доносы, и сильно верил чародейству. Подле нового царя немедленно
явилось и второе лицо по нем в государстве - патриарх: то был Гермоген,
бывший митрополит казанский, известный своим сопротивлением неправославным
поступкам Лжедимитрия. Это сопротивление показывало уже в Гермогене человека
с твердым характером, готового страдать за свои убеждения, за правду и
неприкосновенность вверенного ему дела; таким образом, новый патриарх по
природе своей был совершенно в уровень своему высокому положению в бурное
Смутное время, но современники жалуются, что с этою твердостию Гермоген
соединял жесткость нрава, непривлекательность в обращении, неумеренную
строгость; жалуются также, что он охотно слушал наветы, худо отличал
истинное от ложного, верил всему. Этою слабостию воспользовались враги
Шуйского: они наговорили патриарху на царя и успели поссорить их; по
жесткости нрава патриарх не скрывал своего неудовольствия и обращался с
царем вовсе недружественно, хотя в то же время, по основным убеждениям
своим, готов был всегда защищать Шуйского, как царя венчанного, против
возмутителей.
Легко себе представить, как вредны были для Шуйского такие отношения
его к патриарху, когда уж он и без того не пользовался большим уважением и
доверенностью подданных. Клятва, данная им при восшествии на престол, повела
к тому, что на него стали смотреть не так, как смотрели на прежних
государей; ограничение власти царской относительно наказания, ограничение ее
боярами, к царю нерасположенными, обещало безнаказанность смутам, крамолам:
клеврет Голицына или другого какого-нибудь сильного боярина мог отважиться
на все по внушению своего милостивца, зная, что последний может защитить
его. Современники прямо говорят, что с воцарением Шуйского бояре стали иметь
гораздо больше власти, чем сам царь. Некоторые из бояр крамолили против царя
с целию занять его место, другие не хотели видеть его царем по прежним