"С.М.Соловьев. История России с древнейших времен. Том 8" - читать интересную книгу автора

отношениям; не все бояре были в заговоре с Шуйским против Лжедимитрия,
некоторые, и из них самые способные, например Михайла Глебович Салтыков,
князь Рубец-Мосальский и другие, оставались верны Лжедимитрию и,
следовательно, были враждебны новому правительству, которое и не замедлило
подвергнуть их опале: князь Рубец-Мосальскпй был сослан воеводою в Корелу,
Афанасий Власьев - в Уфу, Салтыков - в Иван-город, Богдан Бельский - в
Казань; других стольников и дворян разослали также по разным городам, у
некоторых отняли поместья и вотчины. Таким образом, в отдаленные области, и
даже в качестве правителей, были отправлены люди озлобленные, то есть верные
возмутители или по крайней мере готовые принять самое деятельное участие в
возмущении для свержения правительства, им враждебного; скоро заметили
также, что и вообще новый царь изменил своему обещанию - преследует людей,
которые прежде были ему враждебны. Глава заговора, виновник восстания,
Шуйский был выкрикнут царем участниками в заговоре, восстании, людьми самыми
беспокойными, площадными крикунами и смутниками, испытавшими уже три раза
свою силу при свержении и возведении царей; они выкрикнули Шуйского, своего
вождя, в надежде богатых наград от него, но от скупого старика нельзя было
ничего дождаться; тогда эти люди стали готовым орудием в руках врагов
Шуйского.
Но все эти люди - и бояре могущественные, имевшие виды на престол, и
сановники второстепенные, враждебные Шуйскому или по личным и родовым
отношениям, или по приверженности к его предшественнику, наконец, смутники
из людей всякого происхождения, которым выгодны были перемены, - никто не
мог отважиться прямо на свержение Шуйского: Голицын не имел никакого права,
никакой возможности прямо выставить себя соперником новому царю и открыто
против него действовать: какое из своих прав мог выставить Голицын, которое
бы превышало права Шуйского? Он мог надеяться получить престол только тогда,
когда Шуйский будет свергнут чужим, а не его именем, следовательно, мог
только крамолить против него, а не действовать открыто; то же самое должно
сказать и о всех других людях, почему бы то ни было недовольных Шуйским и
желавших перемены: во чье имя возмутились бы они, кого предложили бы взамен
Шуйского? Для всех нужен был предлог к восстанию, нужно было лицо, во имя
которого можно было действовать, лицо, столько могущественное, чтобы могло
свергнуть Шуйского, и вместе столько ничтожное, чтобы не могло быть
препятствием для исполнения известных замыслов, одним словом, нужен был
самозванец. Шуйского можно было свергнуть только так, как свергнут был
Годунов. Вот причина появления второго самозванца и успеха его внутри
государства; что же касается до козаков, то мы уже видели, как им был
необходим самозванец: еще при жизни первого они подставили другого. Как для
государства спокойного, благоустроенного государь, правительство не может
умирать (le roi est mort - vive le roi!), так для тогдашнего русского
общества, потрясенного в своих основах, не мог умереть самозванец: и точно,
еще кровавый труп первого Лжедимитрия лежал на Красной площади, как уже
пронеслась весть о втором.
17 мая, когда заговорщики были заняты истреблением самозванца и
поляков, Михайла Молчанов, один из убийц Федора Годунова, успел скрыться из
дворца и из Москвы. В сопровождении двоих поляков Молчанов направил путь к
литовским границам, распуская везде по дороге слух, что он царь Димитрий,
который спасается из Москвы и вместо которого москвитяне ошибкою убили
другого человека. Этот слух скоро достиг Москвы и распространился между ее