"Станислав Соловьев. Человек-окно" - читать интересную книгу автора

лицо обезображивалось до неузнаваемости) и взяла его за руку. Когда они вошли
в лифт, женщина нажала кнопку с номером самого верхнего этажа, и задрала юбку.
Под юбкой ничего не было. Домингесу было плохо, и у него ничего не получилось.
Механизм впервые дал сбой. Домингес хрипел, но у него по-прежнему ничего не
получалось: половой орган был настолько обескуражен новой действительностью,
что даже не шевелился...
После получаса тщетных попыток лифт возвратился на первый этаж. На глазах
многочисленных сослуживцев (тенденцию опаздывать имел не только Домингес, и за
полчаса на первом этаже скопилось не меньше тридцати домингесовских
сослуживцев) из лифта выпал потный и бледный Домингес, следом вышла
симпатичная женщина с явным разочарованием на лице. На этот раз она не
улыбалась, и улыбка не портила ее черт. Домингеса вырвало прямо у лифта. Было
трудно сказать, послужил ли тому причиной позавчерашний творог, употребленный
им на завтрак, или нервный срыв в результате чисто мужского несчастия. Скорей
всего, причины сложились посредством простого арифметического суммирования.
Домингесу стало плохо, и ошарашенные сослуживцы вызвали "скорую".

Придя через три дня на работу, Домингес ощутил к своей персоне
нескрываемое сочувствие. Мужчины лаконично выражались в адрес злостной
"роковой женщины". Женщины-сослуживцы искренне жалели жертву "наглой
похотливой суки". Однако Домингес еще не очухался после очередного
мировоззренческого крушения, и у него наблюдалась некоторая аллергия на женщин
(женщины этого не замечали, а если и замечали, то ставили в вину безымянной
"похотливой суке"). Начальник отдела неожиданно в этот месяц выдал Домингесу
премиальную надбавку, видимо, посчитал прошлую "нечистоплотность" подчиненного
закономерным проявлением преступной активности "нечистоплотной женщины". После
выздоровления Домингес не увидел в окне женщины, смотрящей из окна соседнего
ведомства. Можно сказать, что оно и к лучшему -- Домингес опять бы влюбился в
дивный образ сверхангельского существа. Больше он лифтом не пользовался.
Лифтер со временем счел Домингеса то ли спортсменом-альпинистом, то ли
сублимирующим посредством преодоления пяти высоких пролетов (с условием, если
этот лифтер читал труды Зигмунда Фрейда или, на худой конец, Хуана Мария
Боальде -- местного психоаналитика). Домингес обливался потом: он не был
спортсменом. Он и не сублимировал -- на год он утратил способность
возбуждаться. Домингес подсознательно стремился избежать того места, где
мир-что-за-окном и мир-внутри сходились в безумной схватке. Это были своего
рода пространственно-временные дыры, где царил бессмысленный и беспричинный
хаос, где система координат Домингеса капитулировала, и сама реальность
выворачивалась наизнанку...


Глава 7: Пьетро Сантаромано

Система координат требовала к себе серьезного отношения. Домингес
подчинился властному вызову судьбы -- он стал серьезно относиться к
собственному мировосприятию. Случаи с женщинами из мира-что-где-то -- в момент
домингесовского прозрения они были именно женщинами из мира-что-где-то, --
научили его не враждовать со своей парадоксальной физиологией. Чтобы не
вызывать напрасных и бесконечных нареканий со стороны сослуживцев и знакомых,
Домингес прикидывался обычным человеком. Притворство заключалось в имитации