"С.П.Сомтоу. Валентайн ("Вампирский узел" #2) " - читать интересную книгу автора

пульсировал, движимый лишь первозданным голодом. С его губ сорвалось влажное
чавканье. Он собирался напасть на нее! Она уже чувствовала, как его горячий
язык облизывает ей лодыжку, мокрый и липкий... и...
- Нет! - Она резко вырвала руку из руки духа-проводника. Видение сразу
же стало меркнуть. Она вернулась в комнату без стен. Она рыдала, ее всю
трясло.
Симона Арлета отложила свой сверток в сторону и открыла глаза.
- Ты получила ответ, за которым пришла? - спросила она. - Не плачь,
милая. - Она достала бумажный платок откуда-то из многочисленных складок
плаща и вытерла слезы со щек леди Хит.
- Это было как будто на самом деле! - сказала леди Хит. - Но сейчас же
двадцатый век, и я не верю в фи красу, шаманов и изгнание бесов... Это все
мама, это она захотела... понимаете...
Симона раскрыла объятия. Леди Хит упала ей на грудь, испуганная и
беспомощная, как ребенок. Ей по-прежнему было холодно - она так замерзла в
том заснеженном призрачном городе. Обветренные щеки горели. Ей казалось, что
у нее на щеках так и остались снежинки, и снежинки не тают. В объятиях
Симоны ей было тепло и спокойно, но было и что-то еще... что-то холодное и
чужое, что как будто вбирало в себя ее внутренние переживания, питаясь ее
смущением и страхом. Ей это не нравилось, ей хотелось освободиться от этих
голодных объятий, но она не могла... ей что-то мешало. Она вдруг поняла, что
эта женщина - как наркотик. Именно так она и получила власть над своими
многочисленными приверженцами.

* * *

∙ наплыв: музыка ночи ∙
Петра сказала:
- Послушайте, если вы не хотите, то и не нужно. Я знаю, обычно вы
требуете... солидное вознаграждение за подобные вещи, и... в общем, "Мир
развлечений" не планировал дополнительные расходы...
- Это нормально, что ты так нервничаешь. Это вполне естественно.
Расслабься, Петра. Расслабься. Ты просто боишься того, что может сказать
тебе сын. Боишься, что он... будет винить тебя.
Конечно, она права. Элементарная "диванная" психология. Нужно забыть о
себе. Стать как мебель и просто наблюдать. За тем, как Симона говорит, как
она излагает мысли. За языком ее жестов.
Петра огляделась по сторонам и стала настраиваться на свой
"журналистский режим". Симона сидела по-турецки на высокой шелковой подушке.
Все в комнате было черным. Стены, свечи, тысячи свечей, все черные; низкий
столик или алтарь за спиной у Симоны, отполированный оникс, на столике -
какой-то многорукий черный идол. Алый рубин на лбу статуэтки - единственное
пятно света посреди черноты. Ни одного окна. Полное отсутствие ощущения
пространства, пропорций и размеров. Как будто комната находилась вне
пределов вселенной. Все казалось таким нереальным - и в то же время
реальным.
Петра оценила тщательно продуманную обстановку. Сразу же выбивает
клиента из колеи - полностью дезориентирует. Сидеть приходится на полу, в
положении униженного просителя, и смотреть на Симону снизу вверх. Поневоле
проникаешься ощущением ее силы. Петре даже пришло в голову, что, может быть,