"Владимир Сорокин. Тридцатая любовь Марины" - читать интересную книгу автора Валентин присел рядом, помогая ей снять брюки:
-- Адриатическая ящерка. Не ты ль окаменела тогда под шизоидным взглядом Горгоны? Марина молча улыбнулась. В спальной она не умела шутить. Громадные руки в мгновенье содрали с нее свитер и колготки с трусиками. Валентин привстал, халат на нем разошелся, закрыв полкомнаты, и бесшумно упал вниз на толстый персидский ковер. Кровать мучительно скрипнула, белые руки оплели смуглое тело Марины. У Валентина была широкая безволосая грудь с большими, почти женскими сосками, с двухкопеечной родинкой возле еле различимой левой ключицы. -- Котеночек... Губы его, хищно раздвинув волосы, медленно вобрали в себя Маринину мочку, мощная рука ваятеля прошлась по грудям, животу и накрыла пах. Ее колени дрогнули и разошлись, пропуская эту длань, источающую могущество и негу. Через минуту Валентин уже лежал навзничь, а Марина, стоя на четвереньках, медленно садилась на его член, твердый, длинный и толстый, как сувенирная эстонская свеча за три девяносто. -- Венера Покачивающаяся... прелесть... это ты святого Антония искушала... Он шутил, силясь улыбнуться, но его лицо с этого момента начинало катастрофически терять свою породистость. Марина жадно вглядывалась в него. Притененное сумраком спальни, оно расплывалось, круглело, расползаясь на свежей арабской простыне. Когда Марина опустилась и лобковые кости их встретились, на лицо просто пухлыми, глаза округлились, выбритые до синевы щеки заалели и на Марину доверчиво взглянул толстый мальчик, тот самый, что висит в деревянной треснутой рамке в гостиной над громадным концертным роялем. Подождав мгновенье, Марина начала двигаться, уперевшись руками в свои смуглые бедра. Валентин молча лежал, блуждая по ней невменяемым взором, руки его, вытянутые вдоль тела, бессильно шевелились. Прямо над кроватью, на зеленовато-золотистом фоне старинных обоев, хранивших в своих буколических узорах смутный эротический подтекст, висел в глубокой серой раме этюд натурщицы кисти позднего Фалька. Безликая женщина, искусно вылепленная серо-голубым фоном, сидела на чем-то бледно-коричневом и мягком, поправляя беспалыми руками густые волосы. Ритмично двигаясь, Марина переводила взгляд с ее плавной фигуры на распластавшееся тело Валентина, в сотый раз убеждаясь в удивительном сходстве линий. Оба они оказались беспомощны, -- женщина перед кистью мастера, мужчина -- перед смуглым подвижным телом, которое так легко и изящно покачивается над ним в полумраке спальни. Марина порывисто обняла его, припав губами к коричневому соску и стала двигаться резче. Валентин застонал, обнял ее голову. -- Прелесть моя... сладость... девочка... Его лицо совсем округлилось, глаза полуприкрылись, он тяжело дышал. Марине нравилось целовать и покусывать его соски, чувствуя как |
|
|