"Нина Соротокина. Трое из навигацкой школы (Роман в двух книгах "Гардемарины, вперед!")" - читать интересную книгу автора

проворчал суфлер. Последнее замечание ничуть не смутило попечительницу. В
театре все женские роли играли мужчины. "Ты будешь играть у нас Калерию", -
сказала важная дама. Алексей отказывался изо всех сил. Онде бесталантен,
застенчив, но ничего не помогло.
Через неделю после роковой примерки его вызвали в дирекцию навигацкой
школы и намекнули, что если он откажется играть в театре, то, невелика
птица, может и вылететь из родных Сухаревых стен в ближайшие же сутки. "На
тебя, дурака, такая дама внимание обратила, а ты нос воротишь! - дружелюбно
проворчал директор на прощание. И Алексей смирился.
Благодетельница не оставила его своим вниманием. После каждого
спектакля он получал от нее деньги и богатые подарки: кружева, кольца.
Однажды она расщедрилась даже на часы, сунув их в кармашек камзола, и
запечатлела на Алешином лбу горячий, как клеймо, поцелуй. На каждое
представление он должен был непременно надевать все презенты, чем вызывал
завистливые и злые насмешки актеров.
Алексей ненавидел театр. Он так и не привык к сцене, боялся зрителей,
но более всего его пугала предстоящая расплата с благодетельницей. Она
повадилась сама облачать Алексея перед спектаклем в пышные юбки, сама
накладывала грим на его румяные, без признаков растительности щеки. Не
нуждавшийся в бритве подбородок и естественная мушка на правой щеке,
особенно умилявшая благодетельницу, вызывали в душе юноши жестокую обиду на
природу. Не торчала бы эта дурацкая родинка и брейся он, как все, и не носил
бы опостылевших юбок, не ждал с ужасом, как в один прекрасный день швырнут
его на подушки кареты и умчат на расправу, как называл он мысленно услады
любви с сорокалетней прелестницей.
В этот век фаворитизма, который, как репей, пышным цветом расцветал и
на хорошо унавоженной почве царского двора и на тощих землях московских
задворков, ходить в любовниках богатых дам, старших тебя вдвое, не только не
считалось зазорным, но мнилось подарком судьбы, крупной удачей, с помощью
которой можно было делать карьеру и устраивать денежные дела. Всю весну
благодетельница жила при дворе в Петербурге, и Алексей получил четыре месяца
передышки. И вот приехала...
Алексей был призван в дом и принят чрезвычайно милостиво.
- Приеду на спектакль. Чем порадуешь, голубь мой? Вырос, возмужал...
Пора тебе переходить на мужские роли! А?
Нарумяненное, чуть рябое лицо светилось благодушием, но что-то новое
появилось в его выражении. Видно, Алексей действительно вошел в сок. Раньше
она не улыбалась так плотоядно, не говорила про амурные услады. Алексей
покрывался испариной от каждого смелого намека.
На прощание она погладила его родинку и чуть ли не силой всунула в руку
кошелек.
- Не смущайся, друг мой... Такие мушки называются "роковая тайна". За
такие мушки деревни дарят...
В полном смятении после визита он бросился к Никите.
- Хочешь есть? - встретил Оленев друга. - Гаврила отличное жаркое из
трактира принес и щи.
- Щи? Нет. Скажи, Никита, что такое любовь?
- Слиянье душ, - тут же отозвался Никита, словно давно приготовил
ответ.
- А если?.. - Алексей вспыхнул и умолк.