"Нина Соротокина. Свидание с Петербургом (Роман в двух книгах "Гардемарины, вперед!", книга 2)" - читать интересную книгу автора

- предложил один из секундантов.
Тот опять встряхнул головой и прохрипел только одно слово:
"Пистолеты..."
Саша ненавидел этого человека! Нет большего оскорбления, чем обвинение
в шулерстве, но, скрипя зубами от ярости, он сказал, что согласен на
пистолеты, но лучше все-таки перенести дуэль на завтра - не стрелять же в
эту беспомощную скотину, пародию на род человеческий. Граф Антон опять
забубнил что-то нечленораз-дельное. Смысл речей нельзя было понять, но тон
их был оскорби-тельный.
Секунданты отмерили шаги. Прежде чем идти на условленное место, Саша
оглянулся на обидчика и поймал его взгляд. В нем были ненависть, тоска, но
он был вполне осмыслен, и, что удивительно, главным его выражением было
любопытство. Можно было подумать, что у графа имеются к Саше какие-то свои
счеты, чем-то он ему ин-тересен, а обвинение в шулерстве только предлог,
чтобы обидеть по-сильнее.
Саша выругался негромко. Какое дело графу Антону до его. Са-шиной
жизни? А может быть, это папенька все подстроил; желания канцлера
неисповедимы. Саша решил, что не будет наказывать гра-фа смертью. Для этих
дел надобно, чтобы противник был трезв, ина-че противу правил чести
дворянской.
- Падаль...- прошептал Саша, вскинув пистолет.- Пальну в воздух.-
Он сам себе не хотел сознаться, что граф вызывает у него не только
брезгливость, но и жалость.
Снег на лужайке уже стаял, обнажив глинистую, поросшую жух-лым бурьяном
почву, в овраге шумели холодные ручьи. Саша готов был поклясться, что
выстрелил уже после того, как граф рухнул в грязь, может быть, на доли
секунды, но после. Отчего же он кричит таким страшным голосом? Мало того,
что он дурак и скандалист, так он еще и трус!
Секунданты бросились к графу. Пуля прошла через ладонь, кам-зол и лицо
его были испачканы кровью. Может, он сам в себя выст-релил? Саша медленно
приближался к лежащему, как груда тряпья, графу, и в тот самый момент, когда
секунданты подняли его на ру-ки, граф извернулся и сделал ответный выстрел.
Словно свежий ветер дунул в Сашину щеку, от смерти его отделял вершок, не
больше.
Далее события развивались следующим образом. Наутро, про-трезвев и
увидев свою стянутую бинтами руку, граф Антон вместо того, чтобы раскаяться
в пьяной болтовне, сел к столу и корявым почерком накатал бумагу по
инстанции с жалобой.
По петербургским гостиным пошли оживленные разговоры. Конечно, все
общество осуждало пьяного дуэлянта, но более все развле-кались. Слышали
новость? Бестужев-сын учинил скандал, устроил дуэль, а теперь жалуется. Ну,
ему это не впервой... Казалось, обще-ство радуется, что есть на свете такие
негодяи, что готовы дворян-скую честь запихнуть в канцелярскую реляцию,
читай - донос. А вы слышали, куда он ранен? В ладонь... Не иначе, он
пытался пой-мать пулю, чтобы спасти свою замечательную жизнь! Вот
канцле-ру-то радость... ха-ха-ха...
Но Саше было не до смеха. Самое меньшее, что ему грозило пос-ле разбора
дела, это ссылка в дальние тобольские степи или астра-ханские лиманы.
Белов жил, как в чаду. Генерал Чернышевский хлопотал за сво-его
подопечного, Анастасия ломала в отчаянии руки. Она хотела бро-ситься к ногам