"Нина Соротокина. Свидание с Петербургом (Роман в двух книгах "Гардемарины, вперед!", книга 2)" - читать интересную книгу автора

хижинами, крытыми соломой и дранкой, рынок, прозван-ный Пустым, и наконец
литейный завод с башнями и шпилями на них, которые наперекор окружающему
пейзажу имели экзотический восточный вид.
По соседству с Канцелярией от строений за типовым забором (впрочем,
слово "типовой" тогда не применялось, говорили "повтор-ный") разместился
каменный двухэтажный дом с высокой с изломом кровлей и крыльцом по центру.
Дом этот с садом и подворьями был откуплен у канцелярии неким весьма богатым
иностранцем - юве-лиром Луиджи, работавшим украшения для двора ее
величества. Венецианец Луиджи займет особое место в нашем повествовании, а
пока лишь скажем, что он же является хозяином небольшого фли-гелька с
мезонином, стоящего -в- глубине сада.
Флигелек два года назад был снят мичманом Корсаком с семей-ством. Дом
этот, может быть, и не отвечал всем запросам молодого мичмана, он был мал и
отнюдь не дешев, по весне подвалы его зали-вала талая вода, плодя целые
сонмы лютых комаров, но сад и некая изоляция от большого города пленили жену
его Софью и маменьку Веру Константиновну. Сам мичман находил удобство в том,
что бук-вально в двух шагах находилась удобная пристань, к которой могли
подходить катера, верейки и рябики. Кроме того, Морская академия была рядом.
В академии Алексей Корсак учился два последних кур-са, имел добрые отношения
с преподавателями, посему, хоть и слу-жил теперь на флоте, был в палатах
Кикина частым гостем.
Спроси у Софьи любой - счастлива ли она в браке? - о, конечно,
другого ответа нет и быть не может! У нее лучшие в мире дети, Николеньке уже
четыре года, Лизанька - прелестный младенец. Ве-ра Константиновна почти
примерная свекровь. Время не охладило Алешиных чувств, не убавило нежности,
и Софья ни в коем случае не завидует женам сухопутных мужей, которые видят
своих супругов каждый день или хотя бы каждую неделю. Она жена моряка, и
этим все сказано.
Но одно дело, когда моряк в плавании, торговом или географи-ческом,
или, скажем, держава воюет. Но если флот русский пребы-вает в состоянии
постоянного ремонта, если чинят и зимой, и летом, то можно, кажется,
выкроить время для семьи. Три года Алеша с хмурым и решительным видом
твердил, что эскадра давно бы вышла в море, если б не равнодушие
Адмиралтейства, не происки чиновни-ков Военной коллегии, месяцами пропадал в
Кронштадте, словно ку-пец, занимался покупкой такелажа и леса для мачт, а
потом и вовсе отбыл в безвременную командировку в порт Регервик бить сваи.
Те-перь пишет письма и в каждом заверяет, что если к следующему месяцу не
вернется, то непременно заберет Софью с детьми к себе. А зачем ей в
Регервик, если и в Петербурге хорошо?
Вера Константиновна в отличие от Софьи ко всему относилась спокойно.
Удел мужчин - служить, удел женщин - ждать, она давно привыкла к
отсутствию сына. На старости лет Господь подарил ей семью и сподобил жить в
столице! Петербург поражал ее вообра-жение. Проживя всю жизнь в псковской
глуши, она не переставала восхищаться славным городом и удобством его быта,
а что касаемо погоды и угрозы наводнения, то все в воле Господней, а дождь
тоже божья роса.
Внуки ее забавляли, но она не вмешивалась в их воспитание, не ссорилась
с няньками, не выговаривала Софье, что гуляют много и лекарь у детей плох.
Вера Константиновна вела хозяйство, и хоть в доме милостью благодетеля Софьи
князя Черкасского был полный достаток, можно даже сказать - богатство, она