"Нина Соротокина. Свидание с Петербургом (Роман в двух книгах "Гардемарины, вперед!", книга 2)" - читать интересную книгу автора

костюм!
При упоминании о Белове Софья слегка нахмурилась. Нельзя сказать, чтобы
она недолюбливала Сашу, скорее просто стеснялась - уж очень он был в себе
уверен и еще скрытен, еще напыщен, а потом эта дурацкая манера острить и все
осмеивать! Право, его насмешли-вость касалась до всего, он мог ерничать даже
по поводу детских болезней. А его отношения с Алешей... "Твоя приверженность
к рус-скому флоту просто смешна,- так он говорил.- Это безрассудст-во -
любить то, чего нет!" Алеша относился к подобным замечаниям со смехом, он
вообще прощал Саше любые слова и выходки, но Софья их прощать не хотела.
Другое дело - его жена. Ее нельзя было назвать подругой, сли-шком они
были разные, да и виделись крайне редко, но Анастасия любила их флигелек,
часами могла слушать про детей, и Софья за-бывала, что она гордячка, что
приближена к государыне и ведет жизнь совершенно отличную от ее собственной.
Саша приехал один, был сух, официален, сказал, что Анастасии не удалось
вырваться из дворца и что она их там встретит. Нахму-ренное лицо его как
нельзя шло к чопорному испанскому костюму:
атласной, подбитой ватой куртке с неимоверно узкой - не вздох-нуть -
талией и короткими штанами-трубками.
Костюм Никиты не имел названия, что-то средневековое, скажем, из
одеяния алхимиков: бархатный плащ, берет с длинными, подня-тыми вверх ушами
и черная маска-лорнет.
- А повеселее ничего не было? - спросил Никита, примеряя берет.
- А чего тебе веселиться? - недовольно пробурчал Саша.- Ты
мизантроп, И попробуй подобрать костюм на твой рост? А в этом берете ты
похож на Эразма Роттердамского.
- Такой же умный...- Никита скорчил рожу в зеркале. Но Софья...
Приняв трепетными руками коробку с костюмом, она надолго исчезла из комнаты,
а потом появилась в чем-то красном, сверкающем, флорентийском или
венецианском. Голову ее украшал замысловато повязанный, прозрачный шарф с
ниспадающими на пле-чи концами, на висках туго, как пружинки, вились локоны.
Эта при-ческа делала ее похожей на одну из итальянских мадонн, а слабая
озабоченность больным горлом Николеньки и капризами Лизаньки и, конечно,
раскаяние, что она идет куда-то без мужа, выражались чуть заметной
складочкой меж бровей, делая ее строгой и по-царски неприступной,
- Богиня! - развел руками Никита.
- Вам очень идет этот костюм,-согласился Саша, и в голосе его не было
ни тени насмешки, а только улыбка и восхищение.
Пестрая троица вышла в сад, смеясь и разговаривая. Когда они подошли к
дому Луиджи, створки окна на втором этаже внезапно растворились и Саша
встретился глазами с обладательницей черных глаз и темных локонов,
перевязанных желтой лентой.
- Какая пригожая девица!
- Где пригожая девица? - встрепенулся Никита.- Обожаю смотреть на
пригожих девиц.
Однако в окне уже никого не было.
- Наверное, это Мария, дочь Луиджи,- сказала Софья.- Она недавно
приехала из Италии. Такая скромница...-добавила она насмешливо.-
Воображаю, как удивил ее наш вид.
Они обогнули дом. Для Марии этого времени оказалось достаточ-но, чтобы
накинуть мантилью, бросить взгляд в зеркало, сбежать вниз по лестнице,