"Нина Соротокина. Канцлер (Продолжение "Гардемарины, вперед!", книга 3)" - читать интересную книгу автора

заболел этой болезнью, как ни странно, сам Бестужев. Сразу после объявления
войны Пруссии этот сугубо штатский человек сочинил инструкцию по стратегии и
тактике русских в этой войне. Армии надлежало раскинуться вдоль границы,
чтобы она "обширностью своего положения и готовностью к походу такой вид
казала, что... все равно - прямо ли (ей) на Пруссию - или влево на Силезию
маршировать". Далее шли многочисленные пункты... Мы не будем утомлять
читателя подробным их рассмотрением, сошлемся только на военного историка Д.
М. Масловского: "В общем выводе по инструкции, данной Апраксину, русской
армии следовало в одно и то же время идти, и стоять на месте, и брать
какието крепости, и не отдаляться от границы" *.
* Масловский Д. М. "Русская армия в Семилетнюю войну".
_____________
Понятно, что Никита ничего не знал об инструкции Бестужева, поэтому в
его рассказе было куда меньше желчи и оскорбительного остроумия.
С Фридрихом II воевали не одни русские. "Не торопись! Зачем бежать
впереди кареты!"- советовали умники из Петербурга, и не абы кто, а сам Иван
Иванович Шувалов, фаворит государыни.
Апраксин стал фельдмаршалом не по природной склонности или специальному
образованию, а по тем дворцовым отношениям, которые сами собой возносят
человека наверх - он был знатен, очень богат, близок к государыне, считался
другом Бестужева, воевал когда-то с турками... и вообще, больше некому.
Армия нашлась наконец под Вержболовом в полумиле от прусской границы в
ожидании подхода остальных войск, которые не могли поспешать из-за тесноты
дорог. Когда же они соберутся все вместе? Когда начнут воевать?
И вдруг 28 августа в четыре часа утра (год прошел с объявления войны,
на дворе уже 1757) Санкт-Петербург сотрясла пушечная пальба. Взволнованные
жители считали выстрелы - сто один раз пальнула пушка! Матерь Божья, это
могло быть событие только чрезвычайное!
Прежде чем бежать к Алексею, Никита позаботился о покупке газет.
"Ведомости" сообщали, что вчера в девять часов вечера в Царское Село, где
находилась государыня, с трубящими почтальонами прискакал курьер
генералмайор Петр Иванович Панин с громоподобными известиями. 19 августа под
местечком Гросс - Егерсдорф на берегах реки Прегель русская армия одержала
полную победу над прусским фельдмаршалом Левальдом. Путь на Кенигсберг был
открыт!
Никита сидел уже в карете, когда появился молоденький вестовой: здесь
ли изволит проживать князь Оленев? Вестовой принес письмо от друга
Александра Белова. Писал Сашка из армии чрезвычайно редко и скупо, вся
информация о его военной жизни обычно умещалась в одно слово: "осточертело!"
А здесь несколько листов настрочил. Письмо, оказывается, было передано
Александром кому-то из свиты генерал-майора Панина.
Корсаки занимали теперь не флигель в глубине сада, а "большой", как его
называли, каменный дом, в котором проживал когда-то ювелир двора Ее
Величества Луиджи. Восемь лет назад он отбыл в родную Венецию, а дом на
чрезвычайно выгодных для себя условиях продал своему бывшему постояльцу.
- Ах, наконец-то! - встретила в прихожей Никиту Софья.- Он ждет тебя
с самого утра. Ты слышал выстрелы в крепости? Они нас разбудили. Говорят,
победа...- она крепко пожала ему руку и, не выпуская ее, повела гостя по
анфиладе комнат.- Доктор Лемьер говорит, что ему пора бросить костыли. Мы
попробовали Алексей все еще очень слаб... и так неловок! Знаешь, ему надо