"Айвен Саутолл. Джош [H]" - читать интересную книгу автора

От неожиданности он посмотрел ей прямо в глаза, хотя и не хотел, все
утро избегал ее взгляда. Сидит напротив и вытирает салфеткой уголки губ.
- Я молоко не люблю.
Хотел, чтобы было сказано как отрезано, а вышло жалобно, потому что
лицом к лицу при солнечном свете она оказалась совсем не такой, как он
думал. Старенькая, бледная, дома он привык видеть за столом другие лица;
вовсе не строгая, не сердитая, не каменная - обыкновенная славная старушка;
а это неверно, это совершенно не подходит.
- Сейчас тебе самое время научиться любить молоко. Мне будет приятно,
если ты выпьешь этот стакан.
- А вы подумали, будет ли мне приятно, когда забрали мою тетрадь?
- Джошуа... Не будем об этом.
- Нет, будем!
- Нет, не будем. Я не могу позволить, чтобы пререканиями было испорчено
воскресное утро. Скажу тебе только одно: я не шпионила. Это несправедливо"
Мне было больно слышать от тебя такое слово. Если бы я хотела прочесть твои
стихи исподтишка, разве я не могла положить тетрадь на место, пока ты спал?
Поразмысли над этим. А теперь будь добр, убери со стола и составь посуду в
раковину. После этого тебе лучше вернуться к себе в комнату и привести там
все в порядок. Не забудь застелить постель.
И удалилась, шурша по полу подолом, а он остался и в бессильной ярости
шепотом слал ей вслед проклятья, покуда самому не стало стыдно.

7

Джош стоит в коридоре у дверей своей комнаты, на душе у него кошки
скребут. Он ждет тетю Клару и слушает, как с разных сторон несется
сбивчивое, нервное тиканье всевозможных часов - они тикают наперегонки,
боясь промедлить, пропустить других вперед, волнуясь, не забыла ли тетя
Клара их завести вчера вечером, или на прошлой неделе, или в прошлом году,
или когда там полагается, размахивая маятниками, крутя колесиками,
растягивая пружинки, щелкая, звякая, брякая своими механизмами. Столько
часов в доме, а не видно ни одних, только слышно. Шуршат шторы, отовсюду
плывет запах лаванды, натертые, скользкие полы стелются под ноги
неосторожному человеку, обои лоснятся золотом, в темных углах затаились
старые картины, сквозь разноцветные стекла по бокам от входной двери кровью
просачивается солнечный свет, а дальше, за порогом, лежит поселок
Райен-Крик, невиданный, неисследованный, словно джунгли, в которых обитают
дикари.
Из своей спальни выходит тетя Клара, вся разодетая в пух и прах.
- Ты готов?
- Да, тетя Клара.
Врать так уж врать.
Она распахивает дверь на низкое крыльцо, от которого до калитки ведут
вверх через двор каменные ступени. Подымаешься по ним, как на сцену, всем на
посмешище. Из-за каждого куста, из каждого расцветшего подсолнуха, из
цветочных венчиков выглядывает ребятня всех мыслимых возрастов.
"Вон еще один Плаумен идет, весь разодетый по-воскресному. Ну и цаца!
Ну и конфетка!"
И будут хихикать со всех сторон. Знает он деревенских ребятишек, они