"Александра Созонова. Если ты есть " - читать интересную книгу автора

Данте определил предателей в последний, девятый, круг ада. Среди
многочисленных разновидностей предательства есть и такое: выманить человека
в мир, позвать из небытия, взвалив груз жизни, бремена тяжкие, не всеми
выносимые, - и бросить, увильнуть.
А как он его звал, младенца, какими словами! И музыкой. Словно
вытягивал свирелевой нежной нитью из довременной пучины.

Материализованное его слово сейчас пригрелось на руках, наконец-то
заснув, посасывая пустышку. Материализованная ее молитва.

Материализованное следствие чужой похоти. Красивой похоти и мелодичной
лжи.

- Тебе ужинать не пора? Хочешь, я у тебя на кухне похозяйничаю,
приготовлю что-нибудь? - предложила соседка. Агни помотала головой.
- Не стесняйся! Давай по-свойски. Мне, честно говоря, иногда скучно
бывает готовить на одну себя.
- Нет. Я ужинаю гораздо позже.
Она не могла сказать, что приготовлять не из чего. И разделить с ней
трапезу соседка вряд ли бы согласилась: уже давно Агни питалась тем же, что
и младенец, - смесями "Малютка", "Малыш", "Бона", - лишь всухомятку, не
превращая их в молоко, а зачерпывая прямо из коробки сладковатый белый
порошок. Не из экономии - детская пища не дешева, - зато не нужно часто
ходить в магазин, чистить, готовить, мыть... совершать все те мелкие
физические усилия, которые были невмоготу ныне. Только на младенца хватало
скупых хозяйственных сил, но не на себя.
Совсем недавно судьба одарила ее еще одним сюрпризом - низким, как
подзатыльник сбитому с ног человеку. Агни вернули из сувенирной лавки все ее
работы, сказав, что они не пользуются больше спросом у покупателя. Ничтожное
огорчение - по сравнению с главным, - слабый укол, но жить становилось не на
что.
Прежде Агни решала материальную проблему просто: дней пять-шесть в
месяц не вылезала из голубой глины, лепила маски людей, зверюшек, лохматые
морды фольклорной нечисти, причудливые сплетения безличных, рвущихся вверх
ветвистых сил. Денег от их продажи хватало, чтобы существовать, без
излишеств, но с должной мерой цивилизованного достоинства. Теперь, возвращая
работы, ей пояснили, что маски у нее слишком зловещие и это отпугивает
покупателя. Агни и прежде лепила монстров, недотыкомок и вампиров, не
специально - она никогда не задавала себе определенной цели, а просто
разминала, гладила глину, предоставляя полную свободу пальцам, и пальцы
вытаскивали на свет что-нибудь страшненькое, лирическое или смешное, - но
прежних монстров раскупали. В последней же партии, которая лепилась с
младенцем под сердцем и во имя младенца - на будущие распашонки, "малыши" и
"боны", - в последней глиняной компании, окрашенной соответствующей погодой
ее души, монстры и бесенята, видимо, стали иными.
"Скоро есть будет нечего. Когда нечего будет есть, ослабнет тело,
мысли, память, и яркость картинок притупится".

"Только бы Таня не приезжала. Если узнает, что есть нечего, приедет