"Вирджиния Спайс. Роковые цветы " - читать интересную книгу автора

поворачивается к императорскому ложу, глаза их встречаются, и тогда
император медленно, с наслаждением подает знак. Даровать жизнь!.. Под
одобрительные клики и призывы богов истекающего кровью гладиатора уносят в
сполиарий, где, возможно, убивают ударом в грудь. Молодых бойцов Домициан
отдавал в обучение не только к ланистам, но и, в подражание Цезарю, в
именитые дома всадников. Достоинства и пороки смешивались в сердце этого
человека. Казалось, он не принадлежит себе - в такой зависимости был
император от своих страстей!..
Цирк волнуется, залитый кровью ретиарий белеет в свете факелов. С
желтых клыков зверей капает слюна... Зрелища! Да! Народу нужны зрелища и
хлеб. Солдатам - война. О, Юпитер!.. Прекрасный город, его сады, арки,
портики, цирки, Капитолий; храмы, где, подобно видениям, беснуются в
священной пляске жрицы; колонны, библиотеки, все это розовое дымное сияние -
все, все плывет в крови, и кровь проникает в мелкие трещины божественных
статуй. Рим, сосредоточение культур Востока и Запада, мистическая атмосфера
греческих, египетских, римских, сирийских и западных культов, отвлеченных,
чистых, лишенных человеческих страстей богов.
Что значишь ты, Рим, перед гладиатором с обнаженным клинком и
лоснящимся бронзовым торсом, у ног которого простерт менее удачливый раб!..
Просвещенный Рим, что ты перед злобной улыбкой императора?..
Флавий стиснул зубы. Ненависть была в его думах, и настроение, близкое
к отчаянию. Он, сильный, могучий, прекрасный Юлий, скоро взойдет на Палатин
и поклонится Германику.
Шум голосов отдалился, теперь патриций слушал только звон канатов и
обрывки приказаний капитана. Выпрямившись во весь свой рост, префект смотрел
прищуренными глазами на подымающееся впереди видение в бликах реки. Он
молча, без улыбки, ждал свидания с городом, который сулил ему много
наслаждений. Город, о котором он мечтал все эти месяцы, и который теперь,
вблизи, стал ему так ненавистен.
В огромной круглой зале со стройными колоннами и полом из редкого
лунного камня собрались придворные и приближенные императора. Речь здесь
лилась свободно, и мысли, угодные императору, высказывались громко, ведь
прекрасная акустика приемных залов дворца Цезарей способствовала тому, чтобы
подобострастные речи были услышаны Домицианом. Впрочем, собравшиеся здесь не
были пустым скопищем, в огромном зале образовалось несколько кружков, где
велись замысловатые беседы. Некоторые придворные переходили от кружка к
кружку, бросая несколько остроумных фраз и тем самым легко изменяя ход
споров. Таков был консуляр Цивика Клемент, весельчак и баловень судьбы. Его
огромное неиссякаемое богатство позволяло ему получать удовольствие от
жизни, не сдерживая своих буйных фантазий. Выходки консуляра поражали даже
Рим, привыкший к расточительству. Цивика же только посмеивался и говорил,
будто видит свое истинное предназначение в том, чтобы удивлять сей Вечный
город.
- Пока Рим обо мне говорит - я жив! - часто восклицал он.
О его смерти затем тоже много говорили, но шепотом, в тайных покоях,
ибо Цивика Клемент, друг и соглядатай Домициана, был убит самим императором
по доносу. Накануне казни Домициан был милостив к консуляру, и, прогуливаясь
с ним в дворцовом саду, он указал на человека в конической шапке, сидящего у
постамента одной из статуй, и сказал:
- Хочешь, завтра мы послушаем этого негодного раба?