"Вирджиния Спайс. Роковые цветы " - читать интересную книгу автора

при неясном свете теплого вечера, словно бы растворился в этом бесплотном
воздухе, и лишь серебристая пыль плыла в проеме двери.
Светловолосые невольники сняли с Юлия его дорожное платье, и он с
блаженством погрузился в прохладу воды мозаичного бассейна фригидария.
Спустя некоторое время освеженный Юлий проследовал в ункторий, где
расторопные рабы умастили его тело мазями и благовониями, а волосы напитали
сирийским маслом, затем они облачили гостя в мягкую длинную тунику, и их
пальцы летали над префектом, как голуби.
Вновь появившийся управитель поднялся с теплой каменной скамьи и
проговорил со сдержанной улыбкой:
- Антонина, жена Тиберия, желает видеть и приветствовать тебя, молодой
Флавий.
Тем же путем они проследовали обратно к бело-розовому дому, который в
наступающих сумерках как будто стал выше и, выявив необычайную легкость,
казалось, покачивался над лиловыми газонами. В огненно-золотых просветах
между деревьями раскрывались цветы грез, и листва сада едва трепетала.
Отсюда кое-где виднелись отдельные клочки городского пейзажа и сбегающие по
склону одного из холмов крыши вилл именитых граждан Остии.
Каждое движение управителя сопровождалось хрустальным перезвоном
бубенцов, вшитых в складки его одежды - новый каприз Антонины. Лицо его
почти слилось с вечерним полусветом, черты смазались. Он вежливо обращался к
префекту, но Юлий, хотя и пребывал в благодушном настроении, отвечал чаще
всего коротко и односложно. Присутствие спутника мешало ему беседовать с
собой.
- Не кажется ли тебе, Зетта, что мир слишком прекрасен?.. Моя душа
рыдает, ведь я не в силах постичь это чудо! - проговорил Юлий с чувством, и
по его дрогнувшему голосу управитель понял, что гость улыбается.
Они медленно шли по сумеречным залам, где в темноте с шорохом и тихим
смехом прятались рабыни, оставляя в трепещущем воздухе запах вербены.
Огромное мраморное ложе в виде полумесяца открылось взору Флавия.
Длинный низкий стол был укреплен на гранитной пирамиде, и в середине ее
размещался канделябр с трепещущим языком пламени.
- Юлий Флавий, твой гость, приветствует тебя в твоем доме, - возвестил
номенклатор красивым сильным голосом, обращаясь к госпоже.
Жена хозяина дома встала, ее гигантская фиолетовая тень скользнула на
пол и заколыхалась на стене, где зыбкий свет едва выявлял очертания фрески.
Антонина смотрела прямо на префекта, а отраженные языки пламени лизали ее
подбородок и полную шею. Флавий склонил голову, и Антонина улыбнулась
уголками подкрашенного рта. Префект поцеловал ее руки и губы и принес
извинение за внезапное вторжение.
- Приветствую тебя, Юлий, - проговорила она. - Тиберий, к моему, и,
надеюсь - твоему сожалению, уехал в Рим. Но ты не останешься недоволен
приемом, по крайней мере, я сделаю для этого все возможное! Я намеренно не
пригласила к ужину ни одного из друзей моего мужа. И этих несносных
паразитов велела прогнать прочь, - продолжала она после краткого молчания. -
Я полагала, что после утомительного плавания тебе захочется покоя, и лишь
музыка и танцовщицы сделают отдых приятным. Но если ты, Юлий, мой гость,
пожелаешь развлечь себя беседой, я тотчас распоряжусь. Среди клиентов моего
мужа есть поэт, педагог, что из-за своей бедности носит только шерстяную
тунику, есть и астролог, каждую ночь глядящий в небо и потерявший разум