"Герберт Спенсер. Опыты научные, политические и философские. Том 1" - читать интересную книгу автора

флора и фауна, нежели флора и фауна прошедшего, мы находим такие отрывочные
свидетельства, что всякое заключение становится спорным. Принимая в
соображение, что три пятых земной поверхности покрыты водой, что
значительная часть открытой Земли недоступна геологам или незнакома им; что
большая часть остального пространства едва исследована ими самым
поверхностным образом; что даже наиболее известные части, как, например,
Англия, до того плохо исследованы, что новые ряды слоев открыты были в
течение последних четырех лет{Написано в 1857 г.}, - принимая все это в
соображение, становится очевидно невозможным сказать с достоверностью, какие
творения существовали в известный период и какие нет. Если еще принять во
внимание недолговечность многих низших органических форм, метаморфозы многих
осадочных слоев, разрывы, происшедшие в других, то мы найдем еще больше
причин не доверять нашим выводам. С одной стороны, неоднократные открытия
позвоночных остатков в слоях, в которых их первоначально не предполагали;
открытие пресмыкающихся в таких слоях, в которых предполагали только
существование рыб; млекопитающих там, где прежде не допускали существ выше
пресмыкающихся, - все это ежедневно делает более очевидным, как ничтожно
значение отрицательного свидетельства. С другой стороны, столь же ясною
становится несостоятельность предположения, будто бы мы открыли самые ранние
или хоть подобие ранних органических остатков. Неопровержимым становится,
что древнейшие из известных осадочных пород значительно изменялись от
действия огня и что еще более древние породы были совершенно преобразованы
им. Допустив факт расплавления осадочных слоев, образовавшихся ранее
каких-либо из известных нам, мы должны допустить и невозможность определить,
когда началось это разрушение осадочных слоев. Таким образом, очевидно, что
название палеозоических, будучи придано первейшим из известных нам слоев с
ископаемыми остатками, заключает в себе petitio principii и что, сколько мы
знаем, до нас могли дойти только немногие, последние главы биологической
истории Земли. Поэтому ни с одной из сторон нет заключительных свидетельств.
Несмотря на это, мы не можем не думать, что, как ни скудны факты, но взятые
вместе, они стремятся показать, что наиболее разнородные организмы
развивались в позднейшие геологические периоды и что проявления жизни вообще
становились все разнороднее с течением времени. Приведем, для пояснения,
историю позвоночных. Самые ранние известные нам позвоночные остатки - это
остатки рыб, а рыбы - самые однородные из позвоночных. Более поздними и
разнородными являются пресмыкающиеся. Еще более поздними и еще более
разнородными - птицы и млекопитающие. Если нам возразят, что палеозоические
остатки, не будучи дельтовыми (estuary) остатками, не должны, по всей
вероятности, содержать в себе остатков земных позвоночных, которые, однако,
могли существовать в этот период, то мы ответим, что указываем только на
главные факты, каковы они есть. Но во избежание подобных критических
замечаний возьмем только отдел млекопитающих. Самые ранние из известных нам
остатков млекопитающих суть остатки маленьких сумчатых, представляющих
низший тип млекопитающих; между тем как высший тип, человек, есть тип
новейший. Свидетельства того, что фауна позвоночных, как целое, стала
гораздо разнороднее, - значительно сильнее. Против аргумента, что фауна
позвоночных палеозоического периода, состоящая, сколько мы знаем,
единственно из рыб, была менее разнородна, нежели новейшая, заключающая в
себе многочисленные роды пресмыкающихся, птиц и млекопитающих, - можно
возразить, как и выше, что дельтовые осадки палеозоического периода, если бы