"Герберт Спенсер. Опыты научные, политические и философские. Том 2" - читать интересную книгу автора

тождества между обыкновенным знанием и наукой и еще раз доказывают, что
различие между ними лишь в степени. С одной стороны, самое обыкновенное
положительное знание в некоторой степени количественно, так как размер
предусмотренного результата известен в неопределенной степени точности. С
другой стороны, высшее количественное предвидение не достигает точной
истины, а только очень близко подходит к ней. Без часов дикарь знает, что
день длиннее летом, чем зимой; без весов он знает, что камень тяжелее мяса,
т. е. он может предвидеть относительно известных результатов, что их
величина будет более того-то и менее того-то, - он знает приблизительно,
каковы они. И все, что может сделать ученый со своими тончайшими
инструментами и самыми обширными вычислениями, ограничивается сведением
различия между предвиденным и действительным результатом до ничтожных
размеров. Сверх того, должно помнить не только то, что все науки на первых
ступенях своих качественны и что некоторые из них, как химия, лишь недавно
достигли количественной ступени, но и то, что наиболее подвинувшиеся вперед
науки достигли своего настоящего могущества в определении количеств, не
доступных чувствам и не измеримых непосредственно, лишь путем медленного
процесса совершенствования, продолжавшегося целые тысячелетия Так что наука
и знание необразованного человека сходны по природе своих предвидений, как
бы широко ни различались по их степени; и наука и простонародное знание
отличаются общим несовершенством, хотя в последнем его несравненно больше,
чем в первой, и переход от последнего к первой совершился рядом
поступательных движений, в которых несовершенство постоянно уменьшалось, а
сфера расширялась.
Что наука и положительное знание необразованного человека не могут быть
разделены по их природе и что первая есть усовершенствованная и расширенная
форма второго - эти факты должны необходимо лежать в основе всей теории
науки, ее прогресса и взаимного отношения ее частей. Всякая история наук
будет достаточно неполной, если, оставляя в стороне первые ступени их
генезиса, она начинает лишь с тех ступеней, которые приняли определенные
формы Должно считать важным недостатком, если не основной ошибкой, философии
наук, рассматриваемых в их взаимной зависимости и развитии, если она
пренебрегает исследованием того, как они сделались отдельными науками и как
каждая из них развилась из хаоса первоначальных идей. Не только прямое
рассмотрение предмета, но все аналогии доказывают, что ключ ко всем
последующим усложнениям должно искать на самых ранних и простейших ступенях.
Было время, когда анатомия и физиология человека изучались сами по себе,
когда анализировали взрослого человека и исследовали отношения частей его
тела и их отправлений без всякой связи как с отношениями, проявляющимися в
зародыше, так и с соответствующими отношениями в других существах. Теперь,
однако, сделалось очевидным, что при таких условиях невозможно никакое
верное понятие, никакое верное обобщение. Анатомы и физиологи нашли теперь,
что действительная природа органов и тканей может быть определена только
тогда, когда будет исследовано их первоначальное развитие; что сродство
между существующими родами может быть удовлетворительно указано только путем
исследования ископаемых родов, с которыми первые связаны. Если так, то не
ясно ли, что то же самое должно быть справедливо по отношению ко всем вещам,
подверженным развитию? Разве наука не растет? Разве наука не имеет своей
эмбриологии? Не должно ли пренебрежение ее эмбриологией вести к ложному
пониманию принципов ее развития и ее настоящей организации?