"Герберт Спенсер. Опыты научные, политические и философские. Том 2" - читать интересную книгу автора

"Математика есть всеобщая наука, точно так же как и физиофилософия,
хотя она есть только часть или, лучше, только одно из условий Вселенной. Обе
они одно и то же, или взаимно совпадают".
"Математика, однако же, есть наука чистых форм без субстанции.
Физиофилософия, следовательно, есть математика, одаренная субстанцией".
С английской точки зрения кажется довольно забавным, что такой догмат
выставляется не только серьезно, но выставляется как бесспорная истина.
Здесь мы видим опыты количественных отношений, добытые из окружающих тел и
обобщенные человеком (опыты, которые почти повсюду были обобщены при самом
начале исторического периода); эти обобщенные опыты, эти умственные
отвлеченности возводятся в конкретные действительности, вдвигаются назад в
природу и рассматриваются как внутренняя основа вещей, как скелет, которым
поддерживается материя. Но эта новая форма древнего реализма еще не
представляет собою самого запутанного из физиофилософских принципов. Мы
видим далее, что:
"Высочайшая математическая идея или основной принцип всей математики
есть нуль=О".
"Нуль сам по себе ничто. Математика имеет в основе своей ничто и,
следовательно, возникает из ничего".
"Поэтому возможно, чтобы из ничего возникло нечто; потому что
математика, состоящая из положений, представляет собою нечто по отношению к
нулю".
Посредством подобных "следовательно" и "поэтому" философствуют люди,
когда они "переосмысливают великую мысль творения". Посредством догматов,
которые имеют притязание быть доводами, ничто сделано производителем
математики, а облекая математику материей, мы получаем Вселенную. Если мы
станем отрицать, как мы и в самом деле отрицаем, чтобы высочайшая
математическая идея была нуль; если, с другой стороны, мы станем утверждать,
как мы и в самом деле утверждаем, что основная идея всей математики есть
идея равенства, - то вся космогония Окена исчезает. Здесь мы можем видеть
отличительную особенность германского метода мышления в этих предметах, -
незаконнорожденного априористического метода, как бы его можно было назвать.
Истинный априористический метод выставляет положения, отрицание которых
немыслимо; незаконный же априористический метод выставляет или такие
положения, отрицание которых не непостижимо, или положения, подобные
положениям Окена, которых утверждение непостижимо.
Нет надобности далее продолжать этот анализ. Мы могли бы в подробности
описать ступени, по которым Окен дошел до заключений, что "планеты суть
сгущенные цвета, потому что они суть сгущенный свет; что сфера есть
протяженное ничто"; что тяжесть есть "весомое ничто, тяжелая сущность
(эссенция), стремящаяся к центру"; что "земля есть тождественное, вода -
безразличное, воздух - различное, или первая есть - центр, вторая - радиус,
а третий - поверхность всеобщего шара или огня". Делать замечания на эти
положения было бы столь же нелепо, как нелепы самые положения. Перейдем к
другой германской системе познания, к системе Гегеля.
Простой факт, что Гегель ставит Якова Бема наравне с Бэконом,
достаточен, чтобы доказать, что его точка зрения далеко отстоит от той,
которая обыкновенно считается научной, - в сущности, так далеко, что не
легко найти общее основание для критики. Те, которые думают, что дух
человека образуется соответственно окружающим вещам и действием этих вещей,