"Александр Спешилов. Бурлаки" - читать интересную книгу автора

- Сидор!
Вошел рассыльный.
- Отведи этого паренька к Юшкову. Ему, кажись, табельщик нужен.
Повел меня Сидор через весь затон. Снова резал уши скрежет
землечерпалки, да так, что больно не только ушам, но и зубам. Неистовый шум
кружил голову. А мы все шли и шли. Наконец добрались до большого сарая.
Вокруг пыль столбом. Здесь теребили паклю для пробивки судов. Встретил нас
сам Юшков - подрядчик.
- Ага! Углана приволок. Давай его сюды... Откудова?
Сидор доложил, что меня послали из конторы и велели сказать, что писать
умею.
- Ага! Писарь. А ну, повернись!
Юшков так сжал мне локоть и повернул кругом, что у меня после этого три
дня рука болела.
- Штаны трековые. На неделю не хватит. Все на хозяйское надеетесь...
Вахромей! Объяви парню его должность. А ты, писарь, смотри у меня, не
баловаться...
Хозяин скрылся в сарае. Оттуда высунулся Вахромей и поманил меня
пальцем.
Вахромею лет под тридцать. Лицо бабье: ни усов, ни бороды. Одет в
холстину, на ногах донельзя истрепанные лапти, а на голове форменная фуражка
с серебряными топором и якорем. Фуражка линяла, и по лицу Вахромея текли
грязные зеленые ручейки. Он положил мне руку на плечо.
- Такое твое дело, - сказал Вахромей. - Сегодня гуляй, а завтра будешь
паклю теребить. Ногти остриги, не то до крови обломаешь. Еще будешь вести
табель, записывать, кто робил, кто не робил. А теперь айда!
- Жалованье сколько положите? - осмелился я спросить Вахромея.
- Такое же, как и всем зимогорам. Тебе разве не говорили? Двадцать пять
копеек поденщина, на своих харчах и на своей фатере. Да пять копеек за
табель. Завтра, смотри, приходи, а то твой документ в волость пошлют из
конторы и уведут по этапу обратно к тятьке-мамке, да еще и выстегают... Ну,
топай отсюдова. Мне некогда. До завтрева, господин писарь.
До вечера я протолкался в затоне. Разыскал бакалейную лавку, чтобы
купить кренделей. Меня заинтересовала вывеска: "Торговля протчими
бакалейными сесными припасами Загидуллина". Какой-то шутник зачеркнул
фамилию торговца и жирно смолой написал: "...торговля Агафурова". Агафуров -
это известный на Каме купец-миллионер. Его фамилия на жалкой затонской
лавчонке невольно вызывала смех. И самого Загидуллина бурлаки прозвали
Агафуровым, но он не обижался.
Когда я вошел в лавочку, кто-то из покупателей спросил торговца:
- Как дела, господин Агафуров?
Загидуллин ответил:
- У Агафурова дела хорош. День торгуем, ночь воруем, год тюрьма сидим.
Когда я вернулся в будку, Казаковцев готовился зажигать бакены. Я
напросился помочь ему. Мы взяли фонари и сели в лодку. Белый бакен зажгли на
гриве затона, красный - у правого берега. Поплыли обратно. Я сел "в гребях",
а старый бакенщик едва управлялся с кормовым веслом - так он утомился.
- Стара стала - слаба стала, - шутил он над собой. - Давно ли ты, Петр
друг Николаич, один барку на быстроводье удерживал! Бывало, плывем... Надо
пристать на ночевую, водолив кричит: "Петька! На берег с чалкой". А Петька и