"Александр Спешилов. Бурлаки" - читать интересную книгу автора

Эй, дубинушка, ухнем!
Эй, зеленая, сама пойдет.
Идет, идет! Бери, пойдет!
Идет, идет! Бери, пойдет!

Канат сильными рывками стал подвигаться к сараю.

Мы хозяина уважим...

Дальше шла ругань. Но никто из артели не вникал в содержание песни.
Важно было другое - под песню легче держать ритм в работе. Усилия отдельных
людей сливались в единую, мощную силу, и работа спорилась. Я крепко вцепился
в канат и изо всех сил рвал его вместе с другими.
Через четверть часа канат лежал у стены сарая. Застучали топоры. Канат
изрубили на части. Вахромей крикнул:
- Залога!
Это означало пятиминутный отдых - малый перекур. Все побросали работу.
Одни закурили, другие бегом направились в лавочку к Агафурову. Ко мне
подошел Вахромей с конторской книгой.
- Видишь, книжка. В ней записаны все зимогоры. Обойдешь, когда работать
будут. Ежели человек на месте, ставь одну палочку, а ежели нет его, пиши
крест. Понял?
- Понятно.
- То-то. Спрашивай всех: как твоя есть фамилия? Нет кого, возьми да и
перекрести в книжке. На и отвяжись... Кончай курить!
Артель не успела еще как следует начать работу, а с каравана уже пришли
рабочие за паклей и стали ругаться.
- Лодыри царя небесного...
- Давай, давай! Пошевеливай!
- Отвяжись, худая жись.
Мы не успевали готовить паклю. Вслед за ремонтными рабочими приходили
водоливы, подручные.
- Набрали тут богадельщиков, - ругались водоливы. - Срамота одна, а не
работа.
- А ты сам потереби! - огрызались теребильщики.
- Я тебе потереблю, сукин кот!
Теребить паклю было нелегко. Прежде всего приходилось развивать на
пряди обрубки каната, потом раскручивать каждую прядь, и только после этого
начиналось уже самое теребление. Работали вручную. Только один работник, с
искалеченным лицом, теребил паклю на "ерше". Это толстая доска с гвоздями,
напоминающая щетку. "Ерш" был укреплен на тяжелой колоде. Работник набирал в
руку пучок раскрученных прядей и изо всей силы лупил им по железной щетке.
Получалась пышная мелкая пакля. Я тоже было попробовал потеребить на "ерше",
но у меня ничего не вышло. Не хватало силенки.
В первый же час работы заболели кисти рук. Но отдохнуть было нельзя. То
сам Юшков стоял над душой, то подгонял приказчик:
- Робь, парень. Бог да хозяин Сенька чужие труды любят. Думай, что не
веревку, а самого господа бога теребишь, тогда легче работа пойдет,
бурлацкая твоя богородица.
Перед полдником я пошел по сараю с табелем. Подошел к работнику на