"Александр Спешилов. Бурлаки" - читать интересную книгу автора

Бери кирпич.
Я принял из рук Вахромея кирпич.
- Тебе ночью все равно делать нечего, вот и поскоблись немножечко.
Утром погляжу. Якорь иваныч должен блестеть, как плешь.
Вахромей ушел, а я принялся чистить якорь, нарушая тишину благодатной
ночи противным скрежетом кирпича о ржавое железо.
В кубрике кто-то выругался по моему адресу. На палубе появился старшина
Сорокин.
- В ученье взяли? Так, так, сынок. Учись бурлацкому обхождению. Ежели
якорь вычистишь да болонь перекусишь - женим. Ей-богу, женим. На Катьке на
Паниной.
Старшина справил нужду и скрылся в своей каюте. Через некоторое время
на палубу вышел Спиридон и заговорил ворчливо:
- И ночью покоя нет. Спать - и то не дают. Чего ты скрипишь, чучело?
Брось, говорят тебе.
- Как брось, если Вахромей велел, - возразил я Спиридону.
- Старшой велел? Значит, так и должно. Против старшого не пойдешь...
Пойду на берег, может, там усну в спокое. Ну, скрипи.
Спиридон спустился по трапу на берег. Я продолжал чистить якорь. То и
дело на палубу выглядывали из дверей кубрика растревоженные матросы. Одни
ругались, другие, ни слова не говоря, скрывались в кубрике. Показался Михаил
Егорович Кондряков. Он быстро подошел ко мне и спросил:
- Кто это тебя заставил?
- Старший матрос.
- Так, знаешь ли, это издевательство. Какой дурак якорья чистит? Дай-ка
кирпич. - Я отдал Кондрякову кирпич, он повертел, повертел его и швырнул
далеко за борт со словами: - Морду бить за такие дела.
Кондряков возвратился в кубрик.
Я вымыл руки, лицо и сел на канат. На небе вечерняя заря уже сходилась
с утренней. Потянул легкий ветерок. Запахло свежими травами и медом. Я
задремал. Вдруг послышалась ругань:
- Ты очумел, Что ли? Почему якорь не чистишь? Я, что ли, за тебя спину
буду гнуть? Где кирпич? Бросил, холера! - Вахромей схватил меня за ухо и
потащил к якорю. - До тех пор будешь вахтить, покуда якорь не вычистишь.
Кирпич где хошь возьми и чисти, чисти! Что я сказал! А не вычистишь, потычу
мордой о лапу, будешь знать, как начальство не слушать.
Я сходил на берег за новым кирпичом и снова стал чистить якорь.
Наступил рассвет. На реке появилась белесая пелена тумана.
Заиграла проснувшаяся рыба, запели птицы, а я все еще чистил проклятый
якорь. "Музыку", мою прервал вышедший на палубу Андрей Заплатный.
- Кто тут всю ночь скоблится? Кто тебя заставил заниматься таким делом?
- Вахромей. Я не стал было, так он мне чуть ухо не оторвал. - И я
показал Заплатному распухшее ухо.
- Сволочь! Бери, вахтенный, швабру - пора палубу мыть. А с Вахромеем я
сам поговорю.
Заплатный спустился в кубрик и пошептался с чувашином Максимом
могутным. Разбудил еще кое-кого. Подобрались к Вахромею, который спал с
лицом праведника. Заплатный заткнул ему рот грязной паклей, потом его
прикрутили веревкой к койке. Лежал он, корчил рожи и дико вращал глазами...
Таковы были бурлацкие нравы. Чистка якоря считалась позорным крещением