"Александр Спешилов. Бурлаки" - читать интересную книгу автора

- Ты его что, жалела? - пошутил Заплатный.
- Его-то? Да оставь ты.
Тетюев настроил скрипку и заиграл чувашскую песню. Перед ним на
корточках сидел Степа с открытым ртом. Пришел послушать игру и сам Сорокин и
попросил:
- Ну-ко, повеселее что-нибудь. Играть так играть. Грешить так грешить.
Тетюев заиграл плясовую.
- А ну, расступись, народ! - С этими словами на середину кубрика вышла
Катя Панина. Навстречу ей - Андрей Заплатный. И началась пляска. Катя
улыбалась, а Заплатный хмурился, и все смеялись. Потом плясал с Катей
Кондряков. Длинный, как жердь, он, к общему удовольствию, раза три ударился
головой о потолок и скоро умаялся. Катя вызывала желающих:
- Выходи, зимогорики!
Как бы невзначай махнув фартуком, она задела по лицу Сорокина. Василий
Федорович не удержался и вышел в круг. Плясал он плавно, по-старинному. В
конце быстро заперебирал ногами, сел на пол и ловко, по-молодому, вскочил.
Тетюев водил по струнам и строил уморительные рожи, шмыгал носом, мигал
попеременно то одним, то другим глазом. Мне тоже захотелось плясать. На меня
цыкнул старшина:
- Прижмись, углан. Не мешай большим... Одним словом, побаловались и
хватит. Спать надо. Спасибо, Тетюев, Василий ты мой Иванович. Я со своей
свадьбы так не плясывал. До свиданьица, матросики. Не проспите утреннюю
побудку.
Но почти до рассвета стояло веселье в матросском кубрике. Не было среди
нас лишь Вахромея, да Спиридона Кошелева, который, пригорюнившись, всю ночь
просидел на палубе.
Я даже во сне видел тетюевскую скрипку и сам играл на ней. И утром, во
время работы, она не выходила у меня из ума. Я стал просить Тетюева научить
меня играть на скрипке. Он согласился, и каждый день после работы мы с ним
выходили на корму брандвахты. Я брал инструмент в свои натруженные за день
руки, водил смычком. Скрипка издавала такие звуки, как будто с живой кошки
шкуру дерут. Всем это надоело. Стали меня гонять с музыкой в лес.
Один Тетюев мне сочувствовал.
- Не тоскуй, паря, - говорил он мне. - На скрипке нельзя сразу.
Вырастешь - научишься.
Но я так и не научился.

6

Ниже устья Вишеры на урез все чаще и чаще стали попадать якоря и
стопудовые лоты. Нам такая добыча была не под силу. Мы ставили буйки и плыли
ниже. Сорокин написал рапорт, чтобы привели водолазный кран или послали на
карчеподъемницу водолаза.
Через несколько дней на винтовом пароходе "Волна" к нам приехали
водолаз Пигалев и сигналист Григорий Галкин. Принимая чалку, я заметил на
борту парохода своего друга Паньку Рогожникова.
- Паня! Здравствуй!
- Ты! - обрадовался Панька. - Здорово, Сашка!
- Тоже бурлачишь, а я не знал.
- Меня тятька взял, - рассказывал Панька. - Он здесь штурвалит. Пойдем