"Александр Спешилов. Бурлаки" - читать интересную книгу автора

Положили в горн новую полосу. Я опять попросил:
- Михайло Егорович! Мне бы зубило исправить. Сломалось.
Кондряков закурил и стал клещами перевертывать полосу в горне.
- Зубило мне надо исправить, - не унимался я.
И совсем неожиданно Кондряков обложил меня настоящим бурлацким матом.
Никогда я от него не слыхал такой ругани. Не знал, что и подумать. Отошел от
горна и сел от обиды на кучу железа.
Когда отковали вторую полосу, Кондряков сказал:
- Ховрин, давай зубило!
Я отдал. Он нагрел зубило в горне, заправил на наковальне, потом
накалил добела и бросил в ведро с водой. Вода зашипела.
- Бери! - крикнул Кондряков. Я вытащил из воды свое несчастное зубило и
исподлобья взглянул на Кондрякова. Он посоветовал мне:
- Никогда не говори под руку. Слышишь? Пошел отсюда!
Я бегом пустился в свою столярку. Когда мы после работы пришли домой,
клеть оказалась открытой.
- Воры! - вскрикнул Лука Ильич.
- Что у тебя воровать-то? - со смехом сказал Заплатный. - Пилу
беззубую?
В клети оказались новые квартиранты. У печи за перегородкой, где до
этого спал Заплатный, поселился водолив с баржи дядя Афанасий с женой и
годовалым сыном.
Хотя и стеснили нас эти сожители, и ребенок часто ревел, но зато стало
у нас куда уютней, большая клеть приняла жилой вид. Луку от печки отставили.
Кухарить стала жена водолива тетка Домна.
Маленький Илюшка начинал ходить. С Андреем Заплатным у него
установилась особенная дружба. На обезображенного Заплатного незнакомому
человеку и глядеть было жутко, а мальчишка больше всех тянулся к нему. В
нерабочие дни Андрей Иванович из дому никуда не выходил. Все возился с
Илюшкой, который с рук его не слезал.
Водолив шутил:
- Отбил ты у меня сына. Смотри, красавец, бабу не отбей. Отобьешь, так
не возрадуешься.
К рождеству Домна сварила корчагу браги. В первый день праздника к нам
собралась компания играть в лото.
На кон ставили по две копейки. Грызли семечки, пили бражку и
"банковали". Лука Ильич вытаскивал из мешка "бочонки" и кричал:
- Барабанные палочки!.. Железная дорога!.. Два сапога пара!.. Вокруг...
Кто кончил?.. Чертова дюжина! У кого нету? Дед! Восемьдесят девок...
"Чертова дюжина" - это тринадцать. А "два сапога"? А "дед"? Я не
понимал, что это такое, и спрашивал соседа, часто закрывал на карте не ту
цифру и проигрывал...
С крепкой браги стали заплетаться языки. Некоторые уже не видели знаков
на картах лото. Все перепуталось. Заплатный сгреб со стола все карты,
бочонки, пятаки и копейки и запел какую-то удивительную песню, которую никто
из нас не знал. Подхватил ее только Михаил Егорович.
Говорилось в песне о нужде, о том, что рабочий одевает всех господ, а
сам живет голым.
Вдруг открылась дверь, и песня оборвалась. В клеть вошел человек в
шапке-ушанке, в залоснившемся полупальто на "рыбьем меху", с короткими