"Норман Ричард Спинрад. Русская весна " - читать интересную книгу автора

нем была дешевая водка, а не благородное французское марочное вино.
- Ты заботишься о себе, а я не отделяю свои интересы от блага
матушки-России.
- Что хорошо для Юлия Марковского, то хорошо для Советского Союза! -
парировала Соня.
- Вот что хорошо для Юлия Марковского: корабль Советского государства
вошел в безопасную гавань Объединенной Европы, - патетически объявил он, и
Соня не без язвительного удовольствия поняла, что он сильно пьян.
- И молодому дипломату уготована роскошная жизнь, - сказала она.
- Правильно! Новый Советский Человек - не социалистический монах!
- Пью за это! - объявила Соня и выпила.
- И я, - сказал Юлий, наливая себе еще стакан.
- Ты меня ненавидишь, Юлий? - пробормотала Соня. Голова кружилась, и
Соня чувствовала, что становится пьяно-сентиментальной.
Юлий через силу пытался сидеть прямо и пристально смотрел на нее
налившимися кровью глазами. И несмотря на пьяный туман - или благодаря ему -
вдруг все стало понятно.
- Я просто тебя жалею, - ответил Юлий. - Существует часть жизни,
которую ты не видишь. Ты слепа. Твои глаза не различают цвета страсти,
истинной преданности чему-то большему, чем ты сама, помыслам, без которых...
без которых...
- Опять - Юлий Марковский, бескорыстный слуга народа?! Ну давай
ссылайся на Ленина, на идеалы социализма! - закричала Соня. Но что-то было
непонятное в глазах Юлия, от чего ей захотелось стать еще пьянее. И хотя
комната уже начала кружиться, она выпила еще, не отводя, однако, взгляда от
его воспаленных глаз.
- А я не собираюсь, - сказал Юлий. - Просто наступило замечательное
время, и быть молодым, русским - значит попасть в потрясающее приключение.
Наш час пришел, мы выйдем на авансцену, подтолкнем мир и ощутим его
движение; мы оседлаем дикого жеребца истории и направим его к великому
добру...
- Верно, замечательное время быть молодым, а удивительное приключение -
жизнь в Объединенной Европе, Юлий! - воскликнула Соня, пытаясь освободиться
от его взгляда, от диких распутинских глаз, уйти от того, что она страшилась
постичь и что делало ее чувства ничтожными и глупыми.
- Ты не понимаешь, о чем я говорю, а? - спросил он и, отпустив наконец
ее глаза, выпил еще. - У тебя нет чувства судьбы, ни моей, ни своей.
- Не надо меня поучать, - огрызнулась Соня.
- Я и не собираюсь. - Он встал и, пошатываясь, направился к ней.
- Ты совершенно пьян, - сказала Соня.
- Так же, как и ты...
- Я и не отрицаю.
- Ну тогда, - Юлий навалился на нее, одновременно нащупывая ее груди и
пуговицы своих брюк, - тогда не будем ныть как незадачливые интеллектуалы,
трахнемся хорошенько и без всякого смысла, как честные пьяные крестьяне.
При сложившихся обстоятельствах ничего другого и не оставалось. Они
занимались этим долго и без удовольствия, пока наконец не заснули,
обнявшись. Соня проснулась утром с ужасной головной болью и мерзким вкусом
во рту и поняла, что это конец.
Через три недели она была в Крыму. Перед завтраком купалась в Черном