"Норман Ричард Спинрад. Русская весна " - читать интересную книгу автора

несколькими странами Латинской Америки, где в ситуации голода
главной проблемой становится питательность продукта, а не его
вкус и внешний вид. Тем временем "Гейнс" экспериментирует с
новыми вкусовыми добавками и концепцией упаковок, чтобы выйти
на национальный рынок, в том числе с сахарной пудрой и
синтетическим соусом чили.
"Ю.С. ньюс энд Уолд рипорт"

IV

Пьер Глотье владел квартирой на Рю Сен-Жак, в самом сердце Сен-Жермен;
у него были средства - семейное дело по производству пищевых упаковок, - об
этом он предпочитал не говорить; он был красив - длинные черные волосы и
патрицианское лицо; он понимал толк в любви; как журналист бывал на куче
важных приемов. Он заключил взаимовыгодное соглашение с Соней Ивановной
Гагариной.
Они познакомились на приеме в Монако и через два часа были в постели.
Они жили в одном номере на лыжном курорте в Альпах, гостили друг у друга в
Брюсселе и Париже, и все это без какого-либо подобия любви или серьезных
отношений. Они были друзьями и по временам партнерами по постели.
Жить с Пьером - примерно то же, что делить квартиру с любовником и
доброй подругой одновременно: на свой лад Пьер был для Сони и тем и другим.
Они могли пойти на вечеринку вместе, а уйти порознь и потом сравнивать
эротические впечатления. Несколько Сониных подруг по "Красной Угрозе", к
примеру, Таня, Лена и Катринка, имели такие отношения с понимающими парнями
в Париже, Мюнхене или Лондоне, но Соне казалось, что ей повезло. С одной
стороны, Пьер, несомненно, был хорошим любовником и всегда хотел ее, если не
подворачивалось что-нибудь интересное. С другой - он постоянно таскал ее в
ночные клубы и на вечера, где все мужчины, увы, интересовались лишь друг
другом.
Соня на такси доехала до квартиры Пьера, и консьерж, которому Пьер
оставил ключи, впустил ее. Сам Пьер с помутневшим взглядом и с бутылкой
холодного шампанского явился на следующее утро часов в одиннадцать.
- Славно провел ночку? - поинтересовалась Соня, чмокнув его в знак
приветствия.
Пьер пожал плечами, воздел руки, как бы прося прощения, и проследовал
на кухню.
- Довольно приятная маленькая венгерка, - легко сказал он, счищая
фольгу с бутылки. Он ухмыльнулся Соне, хлопнул пробкой и разлил шампанское
по бокалам в форме тюльпанов. - А это, как-никак, - сказал он, -
первоклассное сухое, малышка.
Они чокнулись и в обход буфета двинулись в комнату довольно странного
вида. Мебели здесь как таковой не было, не было даже пола - в обычном
смысле. Диван, стойки, набитые электронной аппаратурой, грибовидные столики,
ковровые дорожки, книжные шкафы, шкафчики, лампы - все это, казалось, плавно
перетекает из одного в другое и произрастает из мягких ковров. Большое
венецианское окно с видом на внутренний двор и две зеркальные стены делали
комнату по ощущению безграничной. Идеальное место для вечеринок или даже
оргий, и оно в изобилии повидало все это, по крайней мере, если верить
Пьеру.