"Брайан Стэблфорд. Ангел боли ("Дэвид Лидиард" #2)" - читать интересную книгу автора

повиснуть в воздухе.
- Это сделаю я, - сказал Дэвид. - Я весьма благодарен вам за то, что вы
пришли сюда, и мне очень жаль, что сэр Эдвард не в Лондоне и не может
услышать эту историю из ваших уст. Я немедленно напишу ему, так что письмо
уйдет с утренней почтой - хотя, конечно, пройдет некоторое время, прежде чем
оно найдет его в Париже. Вы, разумеется, останетесь на ночь?
Остен кивнул, и Дэвид взглянул на Корделию. Она послушно поднялась,
скрыв свой вздох, и отправилась звать служанку, чтобы приготовить постель в
комнате для гостей. Когда она проходила мимо кресла мужа, он поднял взгляд
на неё и заметил, как она бледна. Он знал, что она не хуже него понимает, в
чем дело. У них за плечами были двадцать лет беспокойного ожидания, и оно
отметило её той же несмываемой печатью, что и его.
Край её юбки задел кресло, и она опустила руку, чтобы нежно коснуться
его щеки. Это должен был быть жест ласки и ободрения, но по каким-то
непонятным ему самому причинам он не мог принять его и отодвинулся.
Когда Корделия ушла, Остен откинулся в кресле. Выражение его лица было
непостижимым. Рой летучих мышей, накинувшийся на него, когда он прогонял
похитителей трупов, всколыхнул что-то в нем, и как бы тщательно он ни
указывал на возможность естественного объяснения, слишком хорошо было
известно ему самому, что произошло что-то зловещее.
- Миссис Таллентайр напугана, - сказал доктор слегка извиняющимся
тоном. - Жаль, что я не смог добраться до вас пораньше, так, чтобы яркий
солнечный свет добавил в мой рассказ чуточку света.
- Дело не в свете, - отстраненно заметил Дэвид. - Она дочь своего отца,
и равно ощущает и возбуждение, и угрозу опасности.
- Сама она - да, возможно. - Но она боится за вас больше, чем за себя -
а вы оба сделались заложниками судьбы.
- Весь мир в заложниках судьбы, - сказал Дэвид, стараясь, чтобы это
звучало легкомысленно, но вкладывая смысл в каждое слово. - Мы обнаружили
это двадцать лет назад. И все ещё, как любит повторять сэр Дэвид, мы должны
принимать мир таким, какой он есть, и жить так, чтобы он стал как можно
лучше. Мы должны надеяться на его жизнь, если не на выживание, и мы должны
сделать все, что только возможно, чтобы сохранить его.
Он забыл о госте и задумался о новой загадке; он уже пытался
вообразить, что может его ожидать теперь, когда ангелы заволновались. И
почти не расслышал, как Остен произнёс:
- Аминь.

В подземной пещере множество людей все ещё лежат в цепях, их ноги
прикованы к камню, а лица повернуты к холодной, холодной каменной стене.
Огонь все так же горит позади них, и по узкой тропинке перед огнем шествует
парад всего сотворенного богами, в том числе и сами боги.
Тени всех существ Мироздания пляшут на стенах в бликах огня. Они то
четкие, то смазанные, сила их искажения постоянно изменяется. От стен
отражается такое же искаженное, бормочущее эхо раздающихся звуков.
Множество людей, рожденных, чтобы жить и умереть, не увидев ничего,
кроме теней на стенах, проклинают неточность своих чувств и обманчивость
теней. Они желают освободиться, чтобы их не принуждали больше смотреть на
неясные образы вещей, чтобы, наконец, увидеть вещи такими, какие они есть.
Но те немногие, кто порвал свои цепи, повернулся и увидел богов, знает,