"Брайн Стэблфорд. Центр не удержать ("Битва за центр" #3)" - читать интересную книгу автора

сознания.
- Черт бы тебя побрал, - пробормотал я, надеясь уязвить видение звуком. -
Оставь меня в покое!
Но звук не принес ему вреда, и тут я понял, что оно становится отчетливее.
Я видел глаза, вырисовывающиеся на мордах змей, растущих на голове вместо
волос, я видел, как мелькали их раздвоенные языки, высовываясь из недавно
появившихся пастей... Я видел линию скулы явственно, четко и знал, что эта
линия позаимствована у Сюзармы Лир, но у этого лица не было глаз и волос
Сюзармы...
На самом деле у него не было никаких глаз. Пока. Я подумал, что случится,
если эти пустые глазницы вдруг заполнятся, и меня объял панический ужас...
Внезапно я осознал, что их внушающая трепет пустота - ничто по сравнению с их
заполненностью, - ведь если это была Медуза, то, обрети она глаза, последовало
бы грозное завершение - и мои живые, подвижные черты обрели бы навек
неподвижность и холод серого камня...
- Убирайся, - прошептал я. - Сгинь! Но приказания остались пустым
звуком... А тут и змеи начали извиваться, сердито шипя друг на друга, словно
раздраженные своим необычным положением и соседями. Некоторые из них
распахнули свои пасти, обнажив острые, как иглы, зубы, и глаза их горели
ярко-красным, коралловым огнем. Женщина тоже начала раскрывать рот,
медленно-медленно, обнажая зубы, вовсе не похожие на женские, а заостренные,
словно зубы акулы. Угольно-черный язык пробегал по ним, словно она все еще
облизывалась после еды, и он был раздвоен, словно змеиный, но гораздо толще, и
в том, как он извивался, было что-то непристойное.
А глаза... Темные провалы глазниц теперь были не такими черными, в них
угадывалось нечто, напоминавшее мерцание далеких звезд.
Несомненно, назревало что-то страшное. Затем лицо передвинулось,
приблизившись к моему. Теперь оно не парило под потолком, а снижалось, и язык
все размазывал ядовитую слюну по зубам, и змеи шипели от переполнявшего их
гнева, и в глазах разгорались звезды...
- Свет! - заорал я, преодолев смертельное оцепенение истерическим воплем.
- Осветите комнату, ради всего святого!
Говорят, история Вселенной началась с крика: "Да будет свет!", - хотя та
же история умалчивает, был ли свет создан, встроен в стены, ограничивающие
пространство, и включался на звук голоса искусственным разумом. У меня было
преимущество - я знал, что автономная подсистема истоми была всегда в моем
распоряжении, и знал, что на призыв всегда ответят.
Это было правильное решение - как только яркий свет залил комнату,
отзываясь на биоэлектрический удар, лицо Горгоны, созданное слабым свечением,
растворилось и исчезло. Чудовище не добралось до меня. Ее глаза так и не
проявились. А я был сделан из чего угодно, только не из камня - ведь только
слабая плоть ощущает, как ползут мурашки по телу, и старается сжаться,
встречаясь с чем-то ужасным.
- Вот черт! - сказал я с чувством, садясь в кровати и вытирая пот со лба.
Я нашарил свои часы, хотя это действие само по себе было абсолютно
бессмысленным, как и время, которое они показывали. Здесь не существовало
деления на ночь и день, и на минуту я позабыл, какое время было установлено на
цифровом экране, на который я вознамерился взглянуть. Стояло ли там земное
24-часовое время, метрический цикл тетраксов, или 40-часовой период -
изобретение армии скаридов, принесших хаос на Асгард. К тому времени, как я