"Брайн Стэблфорд. Центр не удержать ("Битва за центр" #3)" - читать интересную книгу автора

словно сделанной из хрусталя. Подо мной разверзалась темная бездна без единого
проблеска света.
То ли вода к этому времени потеплела, то ли мое тело привыкло к ней, но я
не шел ко дну, а падал, словно в пустоту. Или это было из-за того, что и
вязкой она больше не была? Я вообразил, что плыву в черной пустоте -
беззвездном небе. И тишина была оглушительной - никогда раньше я не думал, что
такое возможно.
Мне удалось открыть рот, но вода не входила и не выходила из него, грудь
не поднималась, будто не было никакого дыхания. Пульс тоже не ощущался. Время
словно остановилось.
Едва последние проблески света померкли, чувство непереносимого
одиночества охватило меня в наступившей непроглядной черноте. Оно парализовало
все мысли и затмило память. И в этот бесконечный миг я почувствовал, как душа
моя отлетает, покидая меня окончательно и навсегда.
Я был уверен, что такое состояние означает смерть, что я утонул и что
смерть пришла за мной на дно этого моря, и был благодарен ей за то, что она не
привела с собой ужаса и боли последней минуты. Я молча ждал ее - совершенно
спокойный.
Толи смерть пришла, затем наступила пора воскреснуть, то ли я рано
приготовился к ней - не знаю. Но вскоре я ощутил проблеск сознания. Не знаю,
как описать это состояние. Почему-то возникло ощущение, что не все умерло. Это
было похоже на непоколебимую уверенность Декарта, провозгласившего свое: "Я
мыслю, следовательно, я существую". Есть мысль - значит, существует и носитель
мысли.
Тем более странно, что я сомневался - я ли этот мыслитель или то была
мысль в мозгу какого-то загадочного бога или гиганта. Я не понимал, снится ли
мне это, либо я сам - чей-то сон. Но шла какая-то работа - воссоздания,
возрождения. Что-то обретало форму, и, хотя я был частью части этой формы, я
не мог с уверенностью сказать, что творю ее сам. Если что-то во мне и
действовало, то я не сознавал этого.
Не знаю, как описать то, что созидалось. Оно целиком принадлежало
сущностям, населяющим компьютерное пространство, и, казалось, полностью
зависело от взгляда того, кто на него смотрел. Если бы я захотел увидеть это,
мне бы понадобилось определить, что хочу увидеть. Однако не было решимости
сделать это, по крайней мере осознанной решимости. Они ничего не значили, эти
образы, зарождающиеся в возникающем разуме, который с равной вероятностью был
моим и не моим. Я попробую описать, что помню.
Вероятно, то была паутина, сотканная невидимым пауком, чтобы заполнить
темноту - крест-накрест, крест-накрест, а затем - круги, круги, круги, или
нет, витки спирали. Основа паутины была не круглой, она представляла собой
вершины тетраэдра, так что ее ткань простиралась в трех измерениях, а середина
была впалой, словно некая сила тянула ее под прямым углом к другим осям - в
четвертое измерение.
Мне казалось, что я уловил звуки шагов танцующего ткача, бегающего вокруг
своего творения, но дрожание паутины могло быть частью ее самой.
В паутине не было ничего, она словно дрожала от ветра. Наверное, она была
соткана между ветвей огромного дерева. Оно выросло специально для этого.
Очевидно, дерево я смог увидеть оттого, что немного посветлело, в то время как
паутину я ощущал только кожей. Сияние ширилось, и дерево вырисовывалось все
четче. Словно вокруг меня возникала новая Вселенная. Это дерево было всюду -