"Брайн Стэблфорд. Центр не удержать ("Битва за центр" #3)" - читать интересную книгу автора

единое творение, суть бытия. Его ствол образовывали круги, сплетающиеся в
странные узлы, его ветви, простирающиеся во все концы Вселенной, были покрыты
листвой и цветами всевозможных оттенков. Цветы осыпали серебристую пыльцу и
подставляли звездоподобные пестики, чтобы пребывать в вечном наслаждении.
И была мысль, и мыслью этой было: "Это сотворение волшебной Вселенной. Это
все сущее и все грядущее".
А потом настало пробуждение.
Не то чтобы я проснулся сам. Я вообще ни в чем не уверен. Рука ощутила
влажный песок и тепло солнца, голова кружилась, обретая сознание, а конечности
ныли от боли.
Затем был переход в сидячее состояние, и это правда, хотя нет нужды
продолжать рассказ столь иносказательно.
Итак, чтобы рассказ был проще, я сел.
Я был спасен. Чем-то, что выхватило меня из лап уничтожения и сохранило -
нет, переделало по своему подобию.
Я осмотрелся и обнаружил себя лежащим на песчаном пляже. Волны океана
лизали мои ботинки, а сам он был голубым - в нем отражалось яркое безоблачное
небо с золотым солнцем посерединке.
Медленно поднявшись на ноги, я осмотрел себя. На мне по-прежнему была
красноватая броня, но плащ я потерял, хотя меч все еще висел в ножнах у пояса.
Состояние слабости и нереальности происходящего, сопровождавшее мое первое
воплощение в компьютерном мире, полностью рассеялось. Как ни странно, я
чувствовал себя настоящим Майклом Руссо.
Я посмотрел на то, что простиралось за мной, желая узнать, на какой берег
меня выбросило. За спиной находился лес, деревья росли так густо, что он
казался непроходимым. Пространство между шишковатыми стволами было заполнено
колючими ветками или острыми листьями растений без цветов, деревья имели
чрезвычайно странный вид, отдаленно напоминая человека с поднятыми кверху
руками, вросшего в землю по щиколотки. Ветки были яростно зеленеющими пальцами
несчастных душ. Лица, словно вырезанные сверху на стволах, были мужскими и
женскими, с закрытыми глазами. Цвет их разнился от слоновой кости до черного,
некоторые из них были словно отполированными, некоторые - очень грубо
вырезанными, без всякой отделки.
Я стоял на песке, и волны лизали мне пятки. В трех метрах от меня
начиналась растительность. Тропинки в чаще не было видно, но я все равно
подошел к лесу. Заостренные листья подлеска выглядели очень гибкими и
отклонялись при моем приближении. Когда я подошел совсем близко, люди-деревья,
казалось, пробудились от своего сна. Глаза открылись, а лица, вырезанные из
дерева и лишенные подвижности черт, смотрели на меня с такой болью и
отчаянием, что я содрогнулся. Только глазные яблоки поворачивались в
глазницах. Рты из коры не могли, по-видимому, открываться, не могли скалить
зубы или показывать языки, не могли складываться в улыбку. И все же было ясно
- это души, обреченные на странные и страшные пытки, души, потревоженные при
моем приближении. Листья деревьев шуршали, словно кто-то, сидящий в кроне,
тряс ветки, и шум этот напоминал лепет младенцев. Казалось, что деревья
силились что-то сказать мне.
Я отступил от леса, отвернулся от этих отчаянных глаз и побрел по пляжу,
торопясь туда, где лица еще спали. Я не пытался подойти ближе, но,
оглядываясь, замечал, что лица закрывали глаза и погружались в дрему, как
только я проходил.