"Иван Фотиевич Стаднюк. Война (книга 3)" - читать интересную книгу автора

строй". И это была не наигранность, не требовательность в конфетной
обертке - старший лейтенант Бутынин по-другому просто не мог, не умел. Но
когда его рота вступила в бой и полковые связисты опоздали с прокладкой
телефонной линии на командный пункт, Бутынин вдруг обрушился на них такой
вычурной матерщиной, что оказавшийся рядом старшина Евсей Ямуга не поверил
своим ушам и с этой минуты стал побаиваться своего командира роты.
Но предположение старшины о причинах задержки командира роты, к
счастью, не оправдалось. В то раннее июньское утро Алесь Христич и
подносчик мин красноармеец Захар Завидов находились в охранении, которое
представляло собой нечто среднее между сторожевым постом и секретом; их
выставил не начальник полевого караула (надобности в карауле не было), а
старшина Ямуга. Впрочем, горстка в два десятка отдыхавших в лесу
минометчиков могла и сама считаться полевым караулом, охранявшим самого
себя и все неведомое, что находилось у него в тылу. Старшина Ямуга вывел
Христича и Завидова на опушку леса и, не сказав, кто из них часовой, а кто
подчасок, велел сменить двух сидевших в кустах бойцов.
"Смотрите за речку в оба! - приказал старшина. - В случае чего -
шумните... И чтоб не дремать! За сон на посту в таких условиях под
расстрел запросто можно угодить..." Старшина и два сменившихся с поста
бойца ушли в глубину леса. Рассветало все больше. Утренний воздух был
неподвижен и свеж. Впереди, над речкой, ясно белели клочья тумана. Небо
заметно просветлялось, отодвигая на запад тусклую непроглядь и зримо
наливаясь голубым блеском. Трава и кусты вокруг были осыпаны прозрачными
горошинами росы.
Война обозначила приход нового дня и своими особыми приметами.
Откуда-то с севера накатывался, усиливаясь, грохот орудийной пальбы, и,
кажется, лес проснулся только сейчас, шевельнув верхушками деревьев и
повторив артиллерийский гул утробным густым эхом где-то в чащобе. А далеко
слева, над дымчатой зубчаткой леса, протянулось темное ожерелье немецких
бомбардировщиков. "Иду-у-у!.. Иду-у!.. Иду-у!.." - зловеще и басовито
предупреждали кого-то самолеты.
"Пора бы нашему комроты вернуться", - встревоженно сказал Алесь
Христич, наблюдая, как взошедшее где-то сзади, над лесом, солнце
высветляло, будто зажигая, плексигласовые носы плывших в небе "юнкерсов".
"Может, за дезертира там его приняли? - уныло откликнулся Захар
Завидов, позевывая. - Жди тогда".
"Все может быть", - вдруг послышался рядом голос старшины Ямуги.
Алесь Христич от неожиданности вздрогнул и испуганно оглянулся.
Старшина будто и не уходил отсюда: стоял в двух шагах и смотрел в бинокль
в заречные дали.
"Поэтому так и нервничал старший лейтенант, - продолжил Ямуга. -
Любое начальство может усомниться, как это мы сумели одни, без полка, без
штаба, вырваться на восток... А тут еще санитарный поезд не дал документа,
что принял от нас раненых..."
"Не дал?" - удивился Алесь, но сразу позабыл о своем вопросе. Он
увидел, что на дороге, огибавшей справа лес и спускавшейся к речке,
появился грузовик. Не доезжая мостка через речку, грузовик остановился. Из
его кабины вышел опоясанный ремнями командир и стал осматриваться. По
фигуре, размашистому шагу Алесь узнал в нем старшего лейтенанта Бутынина.
"А вот и командир роты! - обрадованно и со скрытым облегчением