"Иван Фотиевич Стаднюк. Москва, 41-й " - читать интересную книгу автора

организованную силу...
Но силой надо управлять, как и всей скопившейся в Шепетовке
несметностью представителей войсковых служб, осколков воинских частей и
сотнями людей, призванных военкоматами из запаса... Ими были заполнены
улицы, площади, скверы, особенно вокзал и привокзальная территория.
Городишко выглядел как гигантская толкучка, где, однако, не было никакой
торговли.
И Михаил Федорович без колебаний принял на себя командование не только
неисчислимым гарнизоном Шепетовки со всем его войсковым хозяйством, но и
участком фронта, прикрывавшим Шепетовское направление.
Об этом надо было доложить командованию Юго-Западного фронта. Связаться
же со штабом не удалось. Трудно было дозвониться и в Киев: на линиях связи
разбойничали немецкие диверсанты, разрушая их или подслушивая разговоры;
были случаи, когда немцы от имени советского командования, включившись в
наши линии, передавали на русском языке провокационные приказы. И когда
генерал Лукин из кабинета начальника железнодорожной станции дозвонился в
Киев первому заместителю командующего фронтом генерал-лейтенанту Яковлеву,
не поверил своей удаче. Но как вести разговор без кодовой таблицы? И
действительно ли на проводе Яковлев? Голос неузнаваем...
"Всеволод Федорович, это ты? Лукин докладывает".
"Я... Ты откуда звонишь?"
"Прости, пожалуйста... Если ты действительно
Яковлев, скажи, пожалуйста, как зовут мою жену?"
"Понял твои опасения... Жена - Надежда Мефодиевна... А если ты Лукин,
вспомни, где мы с тобой последний раз виделись?"
"В Москве, в Большом театре..."
Взаимное недоверие исчезло, и Лукин доложил первому заместителю
командующего Юго-Западным фронтом, что Шепетовка находится под угрозой
захвата врагом. Яковлев, потрясенный услышанным, ответил:
"Ты понимаешь, что это значит?" "Если б не понимал, не брал бы на себя
без приказа такую ответственность. А ведь по логике вещей мне надо ехать к
своей армии", - резонно напомнил ему Лукин.
"Понимаю, что надо. Однако в Шепетовке - главные наши склады, -
задыхаясь от волнения, объяснял генерал Яковлев. - Если противник займет
Шепетовку, войска фронта останутся без боеприпасов и без всех видов боевого
довольствия!"
Кабинет начальника станции тогда и стал командным пунктом генерала
Лукина. Первым делом он приказал отменить погрузку в эшелоны 109-й
мотострелковой дивизии 5-го механизированного корпуса и 116-го танкового
полка 57-й танковой дивизии. Командиру 109-й дивизии полковнику
Краснорецкому Николаю Павловичу поставил задачу - вместе с танковым полком
занять оборону и не допустить противника к Шепетовке.
При себе Лукин оставил армейского интенданта полковника Маланкина, двух
штабных офицеров и двух политработников. Приказал им сколотить группы [2]
заслона и останавливать на дорогах машины с беженцами, пересаживать их в
железнодорожные эшелоны, идущие на Киев, а машины загружать боеприпасами и
отправлять на фронт... Сколько же было тогда слез, просьб, проклятий в его,
Лукина, адрес - многие беженцы никак не желали да и не могли расставаться с
машинами. Но - война... Да, война длилась уже неделю, а со стороны Киева
пусть и редко, но все еще шли через Шепетовку в направлении разных городов