"Иван Фотиевич Стаднюк. Следопыты " - читать интересную книгу автора

Началась учеба. Это, пожалуй, были самые трудные годы в его жизни.
Наверное, так чувствуют себя животные, которых непрерывно дрессируют для
выступления в цирке. К концу дня усталость валила с ног, и всегда чертовски
хотелось есть, хотя кормили в школе неплохо. [202]
С рассвета дотемна проводились занятия. Вся их рота обучалась русскому
языку. И уже под конец первого года пребывания "аспирантов" в школе занятия
по изучению экономики, армии, законодательства, внутренней и внешней
политики СССР проводились на русском языке. В учебных классах слышалась
немецкая речь только тогда, когда осваивались формы, виды и методы ведения
агентурной разведки, методы диверсий, дезинформации и другие специальные
предметы.
Карл Герлиц проявил большие способности в умении держать себя, в
искусстве грима и быстрого переодевания. Однажды на спортивных занятиях
брошенная кем-то из "аспирантов" ручная граната, скользнув по земле, задела
ступню ноги Герлица. Карл, до этого с тоской думавший о завтрашнем дальнем
марше на выносливость, вмиг оценил выгодность своего положения. Он упал.
Подбежавшим товарищам не дал и притронуться к ноге. А когда подоспевший врач
снимал с него ботинок, на лице Карла было написано такое неподдельное
мучение, что тот с уверенностью решил: треснула кость. Однако осмотр не
подтверждал такого диагноза. Был заметен только легкий ушиб ступни, а
пострадавший тем не менее испытывал адскую боль. И лишь на второй день
рентген установил, что ступня цела. Но рота уже находилась на марше...
Открылась дверца кабины пилотов. Обер-лейтенант Герлиц отмахнулся от
воспоминаний.
- Пора? - спросил он летчика, высунувшего в дверцу голову.
- Через две минуты, - ответил тот.
Карл Герлиц поднялся со своего места и сделал шаг к дремавшему капитану
Маргеру. Маргер тотчас же поднял бледное лицо с впалыми щеками, и по его
глазам Герлиц догадался, что капитан не спал. Зашевелились и остальные
разведчики. Они зевали, потягивались, точно сейчас им предстоит прыгнуть не
в черную пропасть, а сесть за стол.
Но Герлиц уловил их притворство, хитрость, за которыми скрывался
страх - животный, неодолимый. Этот страх все они, даже капитан Маргер,
испытывали с той минуты, когда сели в самолет, и, чтобы не выдать его ни
взглядом своим, ни бледностью лица, ни нервным движением руки, притворились
спящими. Герлиц знал, что [203] их пугал не прыжок с парашютом, - это дело
привычное. У каждого из них за спиной десятки тренировочных прыжков. Боялись
разведчики другого - неизвестности, которая ждет их впереди, боялись
опасностей, которые таит в себе встреча с русскими солдатами.
А он, Карл Герлиц, как раз боялся больше первого - самого прыжка: "А
вдруг не раскроется парашют? - холодила душу мысль. - Вдруг русские заметят
его в момент приземления?.."
Герлиц горько усмехнулся своим мыслям и упрекнул себя:
"Тебя, старина, страшит та опасность, которая ближе. Потом новой будешь
бояться..."
Обер-лейтенант пожал протянутую капитаном Маргером руку и сказал:
- Значит, условие прежнее: действуем порознь, но поддерживаем
радиосвязь. Если же с Финке мне встретиться не удастся, тогда базируемся
вместе...
Через минуту четыре полусогнувшиеся человеческие фигуры, одна за