"Иван Фотиевич Стаднюк. Следопыты " - читать интересную книгу автора

другой, нырнули в открытую дверь кабины.
На борту самолета, кроме экипажа, остался обер-лейтенант Карл Герлиц.
Он должен выброситься у большой излучины реки через четыре минуты.
Нервный озноб охватил тело Карла. Никак нельзя отделаться от этой
противной дрожи, от тревоги, которая давит на сердце каждый раз, как только
вырисовывается впереди опасность.
Герлиц уселся на свое место, закинул ногу на ногу и внимательно, уже
который раз, осмотрел свои ботинки, специально подготовленные для такого
случая. Гер-лица обеспокоила радиограмма Финке о русских следопытах. О них
Герлиц никогда раньше не слышал. И эти ботинки, если его, Герлица, заметят
во время приземления, нужных следопытам следов не оставят. Точно такие же
ботинки на ногах Маргера и его разведчиков. Ботинки, конечно, придется
выбросить сразу же после того, как будут спрятаны парашюты и останется
далеко позади место приземления.
Герлиц припал лицом к холодному окошку. Сквозь прозрачный целлулоид
заметил, что внизу тускло сверкнула река, и подошел к двери. В эту минуту он
себя ненавидел. Давящее чувство страха холодило тело, сковывало [204]
движения. О, если бы на борту самолета находились его коллеги. Карл Герлиц с
гордостью прошелся бы перед ними, прежде чем прыгнуть в эту гнетущую
неизвестность. Он готов на самый невероятный подвиг, но только перед лицом
людей, которые могут этот подвиг оценить. Честолюбие помогает побороть любой
страх. Но сейчас он - один на один с собой. А себя не обманешь...
Опять открылась дверца кабины пилотов. Герлиц приободрился. Подошедший
летчик пожал ему руку и подтолкнул к распахнутой двери. Карл гордо шагнул в
черную пустоту.

На рассвете

Погожие дни стояли в приильменских лесах. Конец апреля выдался здесь
теплый и безоблачный. Солнце и мягкий ветерок быстро сушили раскисшую во
время весенней распутицы землю. Все вокруг покрылось молодой, яркой зеленью.
Нет такой полянки, где бы к небу не тянулась нежная поросль травы, бурьяна,
где бы не вспыхивали синими, желтыми, красными огоньками ранние лесные
цветы. Солнечные лучи пробиваются в самые тайные уголки лесной глухомани и
пробуждают там жизнь.
Хорошо вокруг днем. Легко дышится, можно снять надоевшую за зиму шинель
или фуфайку, можно сбить на затылок шапку-ушанку и ругнуть начальство, что
медлит с распоряжением о выдаче солдатам пилоток. Однако ночью солдаты
забывают о том, что днем тяжелы были им шинель и шапка. Влажная свежесть
заставляет ежиться, потуже затягивать поясной ремень. Кажется, и не было
теплого дня, горячего солнца.
Особенно достается саперным командам, которые дежурят на переправах.
Давно кончился ледоход на Ловати и Поле, но вода в реках продолжает
прибывать, нести с собой лес, приготовленный для сплава еще до войны,
угрожая временным фронтовым мостам. Круглые сутки наблюдают солдаты за
уровнем воды и за тем, чтобы плывущие по реке бревна не создавали затора.
В эту ночь, в предрассветные часы, когда особенно одолевает сон, на
переправе дежурил рядовой Евгений [205] Фомушкин - солдат из отделения
плотников сержанта Рубайдуба. Невысокого роста, стройный и тонкий, Фомушкин
ходил вдоль перил с карабином в руках и поеживался. Нерадостные мысли