"Иосиф Сталин. Сочинения (Том 18) " - читать интересную книгу автора

трех революций, двух мировых и Гражданской войн, поиск одного-двух-десятка
"виновных во всем" абсолютно бессмыслен, а объявление всех других "ни в чем
неповинными" - абсолютно несправедливо. Производимый вне вязкой сети
кричащих противоречий капитализма, вне ожесточенной сшибки классовых
интересов сей "исследовательский" эксперимент вырождается в бесконечную
обывательскую плаксиво-агрессивную демагогию, в тягучее самооправдание сил
реакции, кровавые "художества" которой прикрываются публицистической
ловкостью рук и языков.
Еще А. И. Герцен, имея в виду античеловеческие гнусности николаевского
крепостнического режима, писал: "Все преступления, могущие случиться на этом
клочке земли со стороны народа против палачей, оправданы вперед!" (Былое и
думы. Л., 1945. С. 253). Чего мы хотим, если гнев народа, вызванный
мордованием угнетенных "оптом и в розницу" на протяжении трех-четырех
столетий, наконец, вырвался наружу? В лучшем случае мы можем ограничить и
прекратить произвол самосуда, но не гарантированы от ошибок, субъективизма и
злоупотреблений лиц, которым доверена власть. Известно и подтверждено
документально, что число приговоренных к высшей мере наказания в 1921-1953
годах не превысило 800 тысяч (см. Т. 17. С. 654). Среди них было немало и
пострадавших безвинно. Но большинство, при всем усердии, все же не смотрится
как ангелы или агнцы. Приписывание же "большевикам" всех жертв, в том числе
тех, кто пал в боях с иноземными захватчиками, замучен или казнен ими, кто
умер от эпидемий и голода, - это род морального изуверства, который
комментировать невозможно. Пишу об этом потому, что в томе содержатся
по-настоящему суровые документы, которыми могут воспользоваться для
подбрасывания "чернухи" в репутацию их автора. Таковы, к примеру,
относящиеся к начальному, тяжелейшему периоду Отечественной войны угроза
"жестокой карой как трусов и дезертиров", адресованная Хрущеву и в его лице
командованию Юго-Западного фронта, в случае отвода ими войск за Днепр;
постановления, приказы, директивы о наказании генерала Д. Г. Павлова и др.,
о создании заградительных отрядов, о применении оружия против делегатов из
местного населения на стороне противника, об уничтожении жилья в зоне его
действия (июль-ноябрь 1941. С. 226, 228, 255, 263, 283) и т. п.
Всю свою первую половину XX век являет полярную концентрацию добра и
зла, оптимистически-трагическую эпоху, когда на одной стороне
сосредоточиваются отряды социально-национального освобождения, на другой -
сгущаются, организуются, модернизируются силы старого мира. Это сверкающе
отразилось и в нашем томе.
Подлинным гимном героизму, самоотверженности, влюбленности в
человека-творца, ощутившего себя полноправным хозяином страны, звучат
простые слова приветствий по поводу трудовых достижений советских людей.
Особо приподнятым настроением пронизаны речи на приемах в Кремле депутатов
Верховного Совета СССР в январе и папанинцев - в марте 1938 года. Здесь в
полную силу дает себя знать самочувствие свободных тружеников, не знающих
эксплуатации и иной над собой власти, кроме власти собственного объединения
(Ленин), в корне иное, чем при капитализме, отношение к человеку, иной вес
его в обществе.
"Нет такого критерия в мире, чтобы оценить человека, - говорил Сталин о
проблеме спасения экипажа полярной станции "Северный полюс-1" и решении ее в
капиталистической и социалистической практике. - Есть одна цель: прибыль,
выгода, профит. Но вот оценить смелость человека, героизм, сколько рублей